
Ужин был очень вкусным, и сытным. Непринужденные беседы с Марком отвлекли меня от самокопания, а вино расслабило мое тело. Я сидела в кресле с бокалом вина и, наверное, задремала.

Чей-то смех неподалеку разбудил меня и я встала, виновато озираясь по сторонам и надеясь, что никто не видел, как я заснула.

Решив, что свежий воздух поможет мне взбодриться, я вышла на крыльцо.

Вокруг было темно, кроме света в окнах пансиона, огней не было во всей округе, только холмы, погруженные в темноту, да небольшой лес, если идти чуть дальше вдоль дороги. Некоторое время я стояла, вдыхая холодный влажный воздух Англии. Я так хотела тут оказаться! Мы с Марком хотели! Боже… Как так могло случиться?! На глаза снова навернулись слезы и я обхватила себя руками, ежась от холода и в который раз жалея себя. Немного успокоившись (и прилично замерзнув), я уже собралась вернуться к остальным, но услышала голос, детский, такой жалобный. Слов не разобрать. Я даже не могла понять откуда он доносится.
Что я делаю, когда не разговариваю сам с собой? Или с другими такими же как я? Не знаю. В те моменты меня, наверное, просто не существует. Я пропадаю, временно растворяюсь в сырой английской дымке. А потом меня что-то возвращает в этот мир, словно вырывает из моего небытия и мой беспокойный дух опять мечется, требуя недосягаемого и столь желанного покоя. Вот и сейчас, когда в пансионе так непривычно шумно и оживленно, мы все здесь. Тайком наблюдаем, смотрим, как люди живут жизни, которых мы были лишены. А может, мы сами пустили все под откос в свое время, раз оказались в этом месте тогда и остаемся здесь даже после смерти?
