- Что это?! – уважаемый академик усиленно соображал, что делает его голова на плече молодого длинноволосого мужчины.
- Доброе утро, Петрович, - Джон сладко потянулся и в упор уставился на него. – Да я тут присматриваю за тобой. Видишь ли, здесь не так много спальных мест. Вот она, минералочка со льдом. Прошу. Провести тебя в душ?

- Послушай, ты, крашеный клоун, не пытайся заговаривать мне зубы. Моя дочь не для тебя. Тем более, у нее уже есть… кавалер!
- О-о, я даже знаю о ком ты! Только она равнодушна к нему как фонарный столб к неосвещенной улице. Такова жизнь, Аркадий. Нет, я все понимаю. Дочь – учитель. Ты не ожидал такого поворота судьбы. Да что греха таить, я тоже! Никогда не угадаешь, где прячется счастье. Но мы с Фаиной его нашли! Ничего, Аркадий Петрович, сработаемся. Лично я тебя уже люблю. Так-с, дамочки скоро проснуться, пора позаботиться о завтраке! Эх, подремать бы ещё чуток, но прорвёмся! Ты полежи, а я гляну, чем у нас можно подкрепиться.
- А-а, мальчики уже встали! С добрым утречком! Аркаша, как ты, дорогой?
- Немедленно собирайся! Мы уезжаем! – почтеннейшего академика заносило из стороны в сторону, но он стоически искал свой пиджак и командовал женой.
- Мы вас не отпустим без кофейка с круасаном, правда, моя прелесть? – Джон прижал к себе румяную Фаину.
- Нам обязательно надо позавтракать вместе! А потом в путь. Мы ведь приехали совсем ненадолго, - Ниночка хитро подмигнула дочери, потихоньку расставляя на столе чашечки для кофейка.

- Ещё увидимся, Аркадий Петрович. Хорошей дороги и… не забудьте дать нам свое отцовское благословение! – нисколько не смущаясь, Джон обнял академика за плечи и тотчас же получил толчок в ребро. – О-о! Понимаю, нужно время, чтобы притереться!
Аркадий Петрович пулей полетел к выходу и громко хлопнул дверью.
- Ну а ты, Ниночка? Отдаешь мне руку и сердце своей драгоценной доченьки? – прошептал Джон на ухо Нине Сергеевне.
- Все будет зависеть от нее. И от тебя, - с улыбкой ответила женщина, глядя ему в глаза.

- Я обещаю тебе сделать её счастливой!
- Джонни! Прокатишь меня с ветерком на вокзал?
Герберт захохотал и усадил Ниночку на своего железного коня. Пока они мчали по городу, Аркадий Петрович не терял времени даром. Он уже сидел за столиком в кафе напротив молодого человека в очках.
- Ах, как я рад нашей встрече , многоуважаемый Аркадий Петрович! – Нестор Иванович удивительным образом нарушил устав лагеря, покинув его на Светлану Анатольевну. Ему до смерти хотелось разнюхать семейные обстоятельства, по которым Фаина Аркадьевна исчезла на несколько дней. – Я должен сообщить вам нечто важное о вашей дочери!
- Это ты послушай, что я тебе скажу! – академик нервно ударил кулаком по столу. – Куда ты смотришь, обалдуй?! Сколько лет ты уже крутишься около нее, и? Как ты мог допустить, чтоб она связалась с этим волосатым пугалом?!

- Аркадий Петрович! Видит бог, я пытался ее предостеречь, проявил все свое внимание и заботу, но…
- Так дотянешь до пенсии, болван! Ты должен сделать все, чтобы я больше никогда не видел его возле Фаины! Ясно?
- О, несравненный Аркадий Петрович! Вы всегда были моим эталоном! Клянусь, я не подведу вас! Этот гнусный лицемер не сможет завладеть сердцем вашей дочери!
- Ты способный парень, Нестор. Знаешь, у меня есть люди, которые оценят твой научный талант по достоинству. Я в долгу не останусь.
Они выпили кофе и разошлись. А Джон и Фаина поцеловали Ниночку на прощанье и посадили ее на поезд.
- Приезжай к нам ещё!
Нина Сергеевна помахала рукой из окна. Ей совершенно не хотелось ехать вместе с мужем, чтобы подольше сохранить в сердце настроение вчерашнего вечера.
- У тебя не мама, а мечта! Ну а с твоим папой мы поладим, не волнуйся, - Джон крепко прижал Фаину и снова ее поцеловал. – Я заставлю его стать моим лучшим другом! Это всего лишь дело времени. Которое нам с тобой нельзя терять зря, любовь моя! Ты ведь не забыла, что вечером нас опять ждёт концерт? Правда, без Ниночки это будет совсем не то. Какая женщина!
Фаина весело рассмеялась. В отличие от ее степенного и строгого отца Джон – это человек-праздник. И потому после этой сумбурной встречи с родственниками Герберт нравился девушке ещё больше.
