Фотохостинги imageshack.us и piccy.info/, а также smayliki.ru и ifotki.info и др. заменили все фото, которые там размещали пользователи на провокационный текст. Если видите - жалобите, пожалуйста. Размещали сами - удаляйте! Это угрожает существованию форума! Любое обсуждение текущей международной ситуации - бан без предупреждения.
**** ВАЖНО! В случае получения подозрительных ЛС (спам, попрошайничество и т.п.) высылайте на admin ЦИТАТУ и СКРИНШОТ. Когда форум "тормозит", получаются дубли сообщений. Мы будем благодарны вам за жалобы (кнопка \!/) на дублях - так сможем удалить их быстрее! **** В ближайший месяц будет удален подфорум Торговые ряды: всю необходимую вам информацию сохраняем самостоятельно.
Lakshmi_RO, у меня был совершенно другой замысел, но он накрылся медным тазом Видимо, мечта написать детектив никогда не осуществится... Пришлось вернуться к своим мистическим баранам
Вчерашний календарь
P. S. Нет, это НЕ ВСЕ платья Лиззи, как кое-кто испугался
Elmice, а чего не выходит с детективом? Я вижу намеки на детективную историю. Но пока только намёки. Платья классные! Как же мне нравятся ткани, которые ты выбираешь!
Lakshmi_RO, спасибо! С детективом ничего, честно говоря, не выходит Поэтому всё будет от лица Лиззи, ее глазами и с ее стороны. А должна была быть другая рассказчица - женщина-полицейский
Kuklomanija, спасибо! и за приглашение - тоже Мы 24-го идем на "Время кукол", так что будет многофото, я надеюсь
Со съемки календаря. Элизабет в одном из последних платьев. И еще немного предрождественского: Я думала, выну елку из этого серебряного горшка, но она, видимо, приклеена намертво...
Новогодний бал у Kuklomanija закончился, можно и здесь эти фотки выложить В процессе одевания-наряжания выяснилось, что у Лиззи нет ни одного по-настоящему бального платья Выбрали просто самое нарядное.
Мы сегодня получили рождественско-новогоднюю посылку от VanKot! В числе прочего, осуществилась наша давняя хотелка - туфельки от одной из Curvy Да здравствуют маттеловские толстушки, чья обувь так замечательно налезает нам с колготками!
И чуть-чуть рождественского угощения - пончики и ПУДИНГ! Еще раз СПАСИБО!
Часть подарков, которые Лиззи и Хелен получили на Новый год: Коврик с лисичкой ...петушок и овечка Овечка с выставки, как и прошлогодняя лисичка. Красила моя сестра, собирала я.
Вот как выглядит обновленная Лиззина доска для разговоров с духами: Напечатала прямо на самоклейке, устав бороться с отваливающимся верхним слоем-калькой. Сверху ламинат. Он бликует, надо искать подходящий угол при съемке, но уж это-то я переживу. Вышитый чехол - еще один (слегка запоздавший) подарок
Лиззи и Хелен - в последних подаренных платьях и закутанные во всё, что только нашлось, потому что дома холодно
Огромное спасибо за письмо, я его очень ждала! Отчасти я тебя понимаю: жизнь в маленьком городке не слишком балует событиями. Всё тихо-мирно, чинно-благородно. Снег ложится крупными хлопьями, на улице редкие прохожие, и ощущение того, что время замерло… А, может быть, потому что морозы ударили такие, что начинаешь завидовать медведям Ты просишь рассказать о моих новостях. Хорошо, изволь. С момента последнего письма у меня случился день рождения. Мой первый день рождения в этом доме, с тех пор, как меня выпустили из коробки. За год произошло много событий и столько всего успело поменяться… Еще год назад у меня ничего не было, а теперь со мной даже Перси и Китти. Всё прошло просто замечательно, вот только ваша воспитанница Ху отправилась гостить в другой дом. Надеюсь, у нее всё в порядке, потому что я не имею с ней никакой связи. А Шкаф между тем живет своей жизнью... Моя соседка-художница за стенкой недавно вышла замуж, практически перед Новым годом. Мы встретились с ней на Рождественской вечеринке, она прямо вся искрилась позитивом и энергией. Никогда ее такой не видела. Спустя несколько дней в ее комнате наконец-то перестали ломать стены, стучать, пилить, и ремонт был закончен. Говорят, там есть камин и большое окно почти во всю стену, но я там еще не была. Да и теперь, я стесняюсь заходить. Ее средняя сестра больше не появляется, чему я, разумеется, несказанно рада. А еще, у меня появилась соседка сверху. Раньше там были дети. Много детей. Много очень шумных детей. Но однажды утром началось движение. Детей вывели, всю мебель вынесли и начали ремонт… Бог мой, Лиззи, как же я теперь ненавижу это слово. Ррррремонт. Как будто перфоратором по стене в 6 утра!.. Благо к вечеру все закончилось и улеглось, но потом я услышала топот Кто-то тяжелый ходил по потолку. Потом этот кто-то появился у моей соседки. И так же утопал обратно наверх. Керри сказала, что это была Клэр. Выходит, она поменялась с детьми полками и получила комнату с дверцей. А дети живут на открытой площадке, оглашая своими криками весь Шкаф далеко за его пределами… Но, конечно, хозяйка этого не слышит. Она думает, что этих детей не слышно. Как же!.. Одновременно с Керри, вернулся и местный мартовский кот, гроза всех девушек. С младенцами-тройняшками. Его бедная сестра устроила ему скандал для скрипки с оркестром, что даже дети притихли. А потом собрала вещи и ушла. Она даже ко мне заходила с чемоданом, но у меня Перси и Китти, и… ох… Наверно надо было всё таки ее оставить… Конечно, Шкаф большой и места хватит всем, но как-то это нехорошо вышло. Еще у нас появилось первое официальное лицо. Портниха. Она ходит по комнатам и записывает пожелания местного населения о желаемых вещах. Потом они с хозяйкой бурно обсуждают список и решают, кому и что шить. Дальше хозяйка шьет, а Ива (так ее зовут) пришивает к готовым вещам свои этикетки. У нее это называется «разделение труда». Впрочем, мою комнату она обходит стороной. И вообще, она не очень любит тех, у кого есть свои комнаты. Как бы революцию не устроила! Опасный элемент Еще из местных сплетен: может быть, известная тебе Мира Джонс поругалась с Керри. Не поделили какой-то сущий пустяк: хозяйка так долго была занята с Керри, что не успела украсить комнату Миры к новогодним праздникам. И Мира обиделась на весь свет. А то, что ее румбокс стоит буквально под елкой, и ей одной открывается вид на новогоднюю елку с гирляндой и украшениями, это, видимо, не считается В общем, весело у нас живется. Не соскучишься… И, если тебя не разбудили в 6 утра перфоратором, это в 7 утра это сделают дети… Прощай, моя дорогая Лиззи. Кажется, я становлюсь сплетницей Твоя любящая подруга, Джейн
…Потом я сто раз пожалела, что вообще принесла с собой эту несчастную доску. Не терпелось обновить, ха-ха. Дядя Йэн прислал ее где-то через неделю после нашего разговора, а по телефону настоятельно просил не считать это безобразие рождественским подарком, мол-де на Рождество я получу настоящий подарок, а это так, глупости, минутная прихоть, и вообще, хоть он и не верит… ну, и тому подобное. Какой он милый. Эва была права – как большой плюшевый медведь. Ну, вот, и принесла я эту доску на обед к мадам Колерр. На свою голову. – А давайте кого-нибудь вызовем! – воодушевилась хозяйка. Дядя скорчил гримасу. – Кого? – спросила Хелен, водя указателем по доске. – А все равно, – весело сказала мадам Колерр. – Элизабет, вы… как? Я посмотрела на дядю. “Сам виноват”, – читалось на его лице. – Я попробую, – осторожно проговорила я. Вообще-то я видела, как это делается, – у доны Соледад. Все садятся за стол, посередине – доска, на доске – указатель, на указателе – мои руки… Верю я или не верю?.. – Ну, кого?.. – Моего первого мужа, – сказала мадам Колерр. Дядины брови удивленно поползли вверх. Как он потом уверял, – от слова “первого”. Для меня это тоже было неожиданностью. Похоже, старушка посчитала не только официального супруга, но и всех прочих, не задержавшихся… – Как его полное имя? – спросила я. – Сэр Оливер Эйнджел Мерлин. – Ладно, мне, в общем-то, все равно… Но я сразу предупреждаю, что у меня может ничего не получиться. – У вас всё получится, – убежденно сказала хозяйка. И… подмигнула?.. Ладно. Погасили лампы, зажгли свечи, уселись. Признаться, я чувствовала себя ужасно глупо. И думалось: как только доне Соледад не надоедает?.. Она искренне упивалась своими спектаклями, и непонятно было, доставляет ли ей удовольствие собственное притворство, или она сама в него верит… Нет. Об этом думать не следует. Надо настроить мысли на серьезный лад. Вот так, быть может, сидел – руки на доске, люди за столом – и мой прадед, Джордж Лотрон-Фэйр. Самая большая из интересующих меня загадок нашей семьи. Или он тоже морочил всем головы?.. И не он один?.. В Кардиффе, в театре “Фэйр Элмздэйл”, в директорском кабинете хранится причудливый старинный подсвечник очень тонкой работы. По словам мистера Бэссингтона, мой дедушка весьма дорожил этой вещью, но рассказывать о ней ничего не желал. А дарственная надпись, выгравированная на дне, вообще не имела к Себастьяну Лотрон-Фэйру никакого отношения. Более того, до моего прихода ее и прочитать-то никто не мог. (Не больно-то интересовались, видно…) А я сразу поняла, что надпись – русская, более того, – дореволюционная. Вот что там было написано: Георгiю Викторовичу Грановскому отъ собратьевъ по духу Ну, или что-то в этом роде. Кто такой Георгий Грановский? У меня есть фантастическое предположение, что это – настоящее имя моего прадеда. Но доказательств никаких. Пока?.. О, пресвятая галактика. Мне давно полагается быть в трансе, а я о чем думаю? Почему я вообще о чем-то думаю?! Кажется, у меня ничего не вышло. Досадно. “Дух сэра Оливера Эйнджела Мерлина, явись к нам…” Что я делаю не так? Я соврала дяде: на моей совести вовсе не один спиритический сеанс у доны Соледад, а целых четыре. И все четыре я зевала от скуки, но почему-то не могла отказаться от ее приглашений… “Дух сэра Оливера Эйнджела Мерлина… Дух сэра Оливера…” …И выпала из реальности. Ничего не помню. Кто-то хлопает меня по щекам, а перед глазами – темень беспросветная, и в ушах звенит. Но руки знакомые. Дядя?.. – Лиззи! Очнись! Вид у него какой-то… нехороший. Мадам Колерр и вовсе бледна как смерть. Хелен – встревожена, но меньше, как будто то, что произошло, ее не коснулось… – Чт-то это б-было? – только и смогла вымолвить я. – Ничего страшного, только не волнуйся, – дядин голос прорвался ко мне сквозь туман. – Посиди тихонько. Я принесу воды. Когда он вышел, мадам Колерр наклонилась ко мне и шепнула: – Это было великолепно! Я никогда не видела ничего подобного… И почему-то смахнула слезу. – Он п-пришел? – тупо спросила я. – С-сэр Оливер?.. – Не он, но это неважно… Ничего не понимаю. “Не он”? То есть, я по неопытности ухитрилась вызвать кого-то другого?.. Вернулся дядя, со стаканом воды и непроницаемым лицом. У меня сжалось сердце: за столько лет я хорошо его изучила, и такое вот “ноль эмоций” означало – дело худо. Очень худо. Руки у него едва заметно дрожали, и мне отчаянно захотелось повиснуть у него на шее и зареветь. Самый близкий мне человек на Земле… среди живых… Я сидела в кресле, стараясь лишний раз даже не шевелиться, – малейшее движение вызывало у меня приступ дурноты. Пожалуй, дона Соледад все-таки притворяется. Общение с иным миром отнимает слишком уж много сил, а она всегда бодра и весела… Долго пили чай, мадам Колерр подала свои знаменитые булочки с корицей, дядя их усиленно нахваливал, но мне показалось, что его мысли по-прежнему где-то далеко. Моими стараниями, черт побери! Кто-то завозился в передней, и я невольно вздрогнула. – Еще один рождественский гость? – добродушно предположила мадам Колерр. – Я посмотрю, – отозвался дядя Йэн. И распахнул дверь. О, пресвятая галактика. Кажется, у меня дежавю. На пороге стояла Джен. Я мысленно вложила ей в уста фразу “А можно мне тоже чаю?..”, но моя тетя номер три (они ведь так и не развелись) ничего не сказала. Молча смотрела на нас, вертя в руках какой-то пакет. – Эжени, ты вовремя! – обрадовалась хозяйка. Она единственная называла внучку настоящим именем. – Мы как раз пьем чай, и булочки еще остались… Садись. – Нет-нет, я ненадолго, – очень тихо сказала Джен и протянула ей сверток. – С Рождеством… Я накануне получила от нее открытку, что меня несколько удивило: мы не виделись после того злосчастного новоселья у Эвангелины, к тому же, я всегда на дядиной стороне… как и мадам Колерр. – Йэн… Что-то должно было произойти. Я вжалась в кресло, однако Джен, по-видимому, ни меня, ни Хелен вообще не заметила. – Йэн, я… – Айда в “Пойнсиану”? – вдруг предложил дядя, и у меня словно гора с плеч упала. Его лицо снова стало обычным, слава галактике. – Ужасно хочется чего-нибудь выпить. Глаза Джен блеснули. – Мы через два часа играем… Это означало – выпивка отменяется. – Ну, ты хоть посидишь со мной? – почти умоляюще спросил он. – Конечно, – пробормотала она. – Там такси за воротами, пойдем… И они ушли, даже не попрощавшись. Правда, мадам Колерр ничуть не обиделась. Хелен – та вообще уже спала, утомившись от взрослой болтовни, и только кончики ушей подрагивали во сне. А я, словно в бреду, повторяла про себя стихи:
Единственный, какая злая шутка: Непреходящий полдень над рекой… Замедлим бег. Присядем на минутку, – Я без труда сдержу ее рукой!
И снова в путь. Видение бледнеет, И мир живет, и сказке нет конца; Вот только день… он вправду стал темнее Без твоего прекрасного лица.
И всё не так. Душевная усталость, И даже в снах – дыхание зимы… И словно в мире что-то потерялось, А что – наверно, знаем только мы.
Где била жизнь, – там сумрачные тени, И только ветер вьется в волосах… И так легко, остановив мгновенье, Сойти с ума, как стрелки на часах!
Спустились наземь горные вершины, Пустырь и тишь, где был цветущий сад, Где пели птицы, – там шумят машины, И всё плывет. И нет пути назад.
Мы наравне. Я тоже стану тенью, И горький дождь на кончиках ресниц… Единственный, твое прикосновенье – Оживший пепел вырванных страниц!
Среди холмов текут иные реки, Сменяется, сгорев, лицо в огне… А ты остался в позапрошлом веке, В моих мечтах и светлом детском сне.
“Единственный”. Как много иногда таит в себе это простое слово… В поезде я безжалостно растормошила сонную Хелен. – Послушай, что со мной было? Ну, там, на обеде?.. Хелен непонимающе таращила на меня глаза. – А что было?.. А-а-а. Ты вызвала духа. – Это я уже знаю. Кто явился вместо сэра Оливера? – Сестра Джен. – У нее нет сестер. – Ну… двоюродная сестра. Та, чей портрет у хозяйки на стене. У нее еще такое забавное имя… И тут я все поняла. Все загадки разом разрешились: и за что меня благодарила мадам Колерр, и отчего у дяди был такой пристукнутый вид… Я вызвала дух Тьелпериэн Колерр. Бедный мой дядюшка. Что же я ему наговорила? Вернее, не я?.. Наверное, лучше мне этого не знать. Поживем – увидим…