Elmice: ...Полдень золотой...

[Elmice]

Elmice, Классные) Из резинки для... трусов?)

Tae, да, кажется

[Tae]

Elmice, Так всё равно классные)) Такое кружево ведь фиг найдёшь просто в продаже.
А я вот футболки пошила.
Тоже из трусов

Скрытый контент: показать

[Elmice]

Tae,

Скрытый контент: показать

Расцветки очень веселые

Хелен в красном

А это платье было сшито летом "на вырост"

[Tae]

Elmice,

Скрытый контент: показать

Так да. В Ленте нашла. Дешовые, размера парашют и дивнейгие просто расцветки. Ну грех не использовать для куколок

Прелестные платья. Поражаюсь насколько мелкая работа. И какая аккуратная при том.

[Elmice]

Tae, чем мельче одёжка, тем больше мне нравится шить Хотя Хелен уже выросла настолько, что можно попробовать сваять ей что-нибудь с рукавами!
Такой вот я маньяк портной из Глостера...

[Tae]

Elmice, ) ну тут наверное ещё навык нарабатывается. я когда первую футболку шила, обшивая ворот думала, что это ужас. А щас всё быстренько)
А поделитесь секретом
Что за застёжка?

[Elmice]

Tae, застежки - кнопочки, самые маленькие у меня 5 мм.

[Tae]

Elmice, О! Я тоже поклонник кнопочек))) Просто так ровно лежит ткань, думала, что липучка.

[Elmice]

Tae, не, я липучки не люблю. Кнопки и крючки - наше всё
А еще лучше - как платья у Лиззи, совсем без застежек

[Lakshmi_RO]

Отличные трусы для лисы!
А я показать твои наряды на одном этапе Конкурса "Топ-модель по-кукольному". Правда, фотосет выше альтернативный. На этап взяла другие фото.

Скрытый контент: показать

Наряды поменяны кофточками специально.
Как же мне они нравятся! Еще раз огромное спасибо тебе за тот Подарок! Если ты часто икаешь, то виновата я - чуть ни каждый день вспоминаю, подбирая наряды.

[Elmice]

Lakshmi_RO, а я видела я к тебе захожу периодически... Как твоим девочкам идет

[spencer_hastings]

очень симпатичные платьица на Хелен) особенно желтое понравилось) она в нем такая деловая
труселя на предыдущей странице - восторг! хвостик мило выглядывает так))))

[Lakshmi_RO]

Elmice, спасибо! ^__^

[Kuklomanija]

Elmice, Хелен такая деловая... , а бантики на спине очень по-взрослому...)

[Elmice]

spencer_hastings, спасибо! Хвост запихнула в хвосто-дырку с трудом (когда примеряла, край еще не был зашит). Так что без лишней надобности Хелен свои панталоны снимать не будет
Kuklomanija, Хелен становится всё более деловой Надеюсь, что расти ей больше некуда! Они с Элизабет теперь вдвоем с трудом в кресле умещаются...

[Elmice]

Со съемки календаря



В обработке:

[Elmice]

У Хелен очередная обновка:

[Elmice]

Дневное


Да, у Хелен опять новое платье...

[Lisavetra]

Elmice, правильно, к каждому платью Лиззи - парное для Хелен.

[Tae]

Elmice, Какие чудесные платица! Просто загляденье)

[Elmice]

Lisavetra, Хелен ее запросто догонит и перегонит, на нее шить быстрее, чем на Лиззи
Tae, спасибо!

Еще одна обновка у мисс Хелловиксенн Фокстер
Это платье тоже "парное".

[spencer_hastings]

очень милые новиночки)
гардероб Хелен активно пополняется)

[Kuklomanija]

Elmice, у нее еще и "чепчик"...

[Elmice]

spencer_hastings, спасибо
Kuklomanija, чепчик пока что "полу-", у него нет задней части Поэтому нет снимка в этом платье "с хвоста"
У Элизабет когда-то были получепцы, но у нее все-таки волосы...

Последние снимки в обработке:

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Игра и не игра

Скрытый контент: показать

– Привет, Лиззи! Ты забыла у меня книгу.
Эва протянула мне через порог аккуратный бумажный сверток.
– К-книгу? – я уставилась на нее в недоумении. Быстро прокрутила в памяти нашу последнюю встречу. Вроде у меня не было никакой книги. Или была?..
Склероз, такой склероз…
– С-спасибо, – сказала я и взяла сверток. – Зайдешь?
– Ага. Надеюсь, я тебя не отрываю от дел?
– Нет, что ты. Мы тут с Хелен… того… рисуем.
В гостиной весело потрескивал камин. Хелен, высунув от усердия кончик языка, шуршала карандашами.
Наша гостья смотрела на нее, приоткрыв рот.
– Это и есть твоя воспитанница? Я… кхм… Здравствуй.
– Добрый вечер, – пискнула Хелен, не отрываясь от рисования.
– Располагайся, – сказала я Эве. – Вот кресло, вот стул. Мы, как видишь, сидим на полу.
Эвангелина подобрала свою длинную клетчатую юбку, переступила через разбросанные подушки и устроилась рядом с Хелен.
– Как у вас уютно, – призналась она. – Камин, подушки… А у меня дома темень беспросветная. Еще и кафе напротив, круглые сутки шляется не пойми кто… Я еще не привыкла. После Варшавы…
– Уже начались занятия? – спросила я, доставая третью чашку.
– Нет. Со следующей недели. И… не знаю, как я буду справляться. Тут все так дорого. Придется брать учеников.
– А квартира, – было заикнулась я, но вовремя прикусила язык. Квартиру Эвангелине снял мой дядя. Он же за нее и платил. Как раньше…
Эва поняла, что я поняла, и ничего не сказала.
– Поэтому ты и продаешь часть коллекции? – догадалась я.
– Не совсем. Я к ним охладела, не уделяю должного внимания. Пусть радуют кого-нибудь другого. Всё меняется, Лиззи, и мы все меняемся…
– А мой дядя, – вполголоса проговорила я, – он тоже изменился?
Эвангелина негромко рассмеялась.
– Йэн – самый удивительный человек на свете! Он как добрый волшебник. Или как большой плюшевый медведь. Хочется обнять его и ни о чем не думать.
И я не могла не улыбнуться. Мне это было знакомо.
– Ну, ладно, не будем о грустном! – нарочито бодро сказала наша гостья, и я поняла, что ей не хочется говорить о своей любви к моему дяде. Веселого там и впрямь маловато. – Давайте, я тоже займусь полезным делом? Рисование, правда, – это не по моей части. Но я могу что-нибудь сшить. Вот, хотя бы… новое платье для твоей Люси.
Имя куклы она произнесла с явным смущением.
– Откуда ты знаешь, что ее зовут Люси? – изумилась я.
Ответом было одно слово:
– Йэн…
И этого было вполне достаточно. Я сняла с комода куклу, вытащила лоскутки ткани, нитки, иголки и прочее швейное добро.
– Ты будешь делать выкройку? – спросила Хелен, внезапно проявляя интерес.
– М-м… нет. Обойдемся старым платьем.
– Оно зашито прямо на кукле, – призналась я. – Тетя Энджи привезла ее с дыркой на спине, а я поленилась сделать застежку…
– Не беда. Сейчас что-нибудь придумаю.
Пикнул мой телефон. Сообщение… от Джен?
“Лиззи, он куда-то ушел и не возвращается. Если появится у тебя, гони его домой”.
Так тебе и надо, дорогуша, подумала я. И ответила:
“Здесь его не было и нет. Не впутывайте меня в свои разборки. Достали”.
– Это… миссис Лотрон-Фэйр? – тихо спросила Эвангелина.
– Третья, – пробурчала я. – Ищет своего супруга.
– А почему она пишет именно тебе?
“Потому что не знает твоего номера”, – едва не брякнула я. Удержалась. Пожала плечами.
И тут в дверь позвонили.
Рефлекс – такая штука… Звонок в моей новой квартире очень похож на тот, лондонский.
– Заходите, открыто! – сказали мы с Эвой в один голос, не сговариваясь.
И расхохотались. Хелен, к тому времени перебравшаяся на кресло, улыбнулась и закрыла глаза. Утомили бедняжку. Укладывать ее пора, но так не хочется вставать и шевелиться… Дымятся чашки с чаем, трещит камин, а за стеной у доны Соледад чуть слышно тарахтит швейная машинка.
Так что дядя Йэн вошел и попал в наш маленький сумасшедший дом.
– Надо же, все в сборе, – почти не удивился он. – Лиззи, я по очень деликатному делу. Ты меня сегодня не приютишь? Я могу спать на полу.
– Но… что подумает Джен? – промямлила я.
– Да мне плевать, что она подумает! – дядя неожиданно взорвался. Увидел наши с Эвой обалдевшие лица и остыл. – Простите меня, девочки. Наболело.
Он слабо улыбнулся и сел возле камина.
– Если б вы только знали, как мне все это осточертело… В доме бардак, куча неоплаченных счетов, книги валяются, ноты валяются… И джаз-бэнд у меня в печенках сидит. Нашли место для тусовок!
Хелен заворочалась в своем кресле и что-то пробормотала во сне.
– Словом, всё очень плохо, – дядя понизил голос, и мы с Эвой подобрались к нему поближе. Эвангелина продолжала распарывать шов на кукольном платье, а я не знала, куда приткнуть руки, дотянулась до подушки с вышитым чертополохом и прижала ее к груди. – Я чувствую себя последним идиотом. Пока жил в Варшаве, думал только о ней… мне казалось, что Джен… что я ее все-таки люблю…
– Вы любили плод своего воображения, – мягко заметила Эва. – Намечтали себе за восемь лет бог весть что. А Джен – живой человек.
– Да, да, я знаю… Я сам изменился за эти годы. И наивно полагал, что Джен тоже изменилась… Черта с два! Всё то же самое. Спит до полудня, часами болтает по телефону, пьет со своими музыкантами… Пару раз она так… нажралась, извините за выражение, что мне пришлось уехать в Эймзбери к мадам Колерр. Я ночевал в своей старой комнате, она по-прежнему свободна. И мыслишка зашевелилась, – а не перетащить ли туда свои чемоданы?.. И старушка на меня так посматривала… как будто ей меня жалко.
– Мадам Колерр всегда была на твоей стороне, – вздохнула я. – Как она там, кстати?
– Ничего, держится. С детьми опять разругалась. Последние жильцы собираются съезжать. А моя комната… да…
Дядя смотрел в угол, но мне показалось, что он не видит ни стеллажа с посудой, ни подвешенного на ниточку тэру-тэру-бодзу, ни картины, которую мне подарила Джейни Хэмилтон-Райс. Его мысли были где-то далеко, а перед глазами, наверное, стояли призраки прошлого.
Или… один призрак?..
Неужели он до сих пор думает о…
Эве пришла в голову та же мысль. Но Эва – смелая, и озвучила ее:
– Йэн, вы думаете о Незнакомке? О Тьелпериэн Колерр?..
Дядя молчал.
Я лихорадочно размышляла: может, сегодня – годовщина ее смерти? Когда она умерла? Я знаю только, что осенью, чуть-чуть не дожив до своего двадцатилетия.
А мы с Эвангелиной совершенно на нее не похожи. Эва – брюнетка, но высокая; я – относительно маленькая, но блондинка. Не говоря о том, что даже я уже старше, чем была Тьелпериэн в ту роковую осень…
Вот кто, выходит, стоял все эти годы между дядей Йэном и влюбленной в него польской девочкой… Не Джен. Не Айтэна. И даже не я.
Призрак. Любовь к призраку. Неправильная и непонятная любовь, которой уже ничто не может помешать. Мне ли этого не знать!
О, пресвятая галактика! Бедная Эва…
Впрочем… Она ведь сама толком не знает, что ей нужно от моего дяди. Не “то самое”. Уж за восемь-то лет…
“Большой плюшевый медведь”, – сказала она.
Наводит на размышления.
А что мне нужно от…
– Знаете, девочки, а ведь я до сих пор храню ваши старые письма, – вдруг сказал дядя. Взгляд у него снова стал осмысленным, прошлое отступило. – Из твоих посланий, Лиззи, соберется целый гербарий, помнишь, как тебе нравилось посылать мне сухие листья и цветы?.. А с твоих конвертов, Эва, можно отклеить неплохую коллекцию старых польских марок…
– Я тоже храню ваши письма, – смутилась Эва. – Но они остались там, в Польше. Последнее я получила летом 2007-го. А осенью вы переехали в Варшаву.
– А я оставила твои письма в Инвернессе, – призналась я. – Последнее… даже не помню. Я давно обленилась и перестала писать бумажные письма…
– Во-о-о-от, – укоризненно протянул дядя. – Я как-нибудь принесу, почитаю. Такая ностальгия…
– Ты писала по-польски? – спросила я Эву.
– Нет, я практиковалась в английском, – ответила она.
Я встала, чтобы поправить решетку у камина, нечаянно задела портрет, и он полетел на пол, прямо к дядиным ногам.
– Не бросайся преподобным Чарлзом, – проворчал дядя, поднимая портрет. – Ему и так досталось. И при жизни, да и сейчас… Докторишка-то с адвокатом спелись… прямо не разлей вода. Никогда бы не подумал, что началом дружбы может послужить драка на кладбище!
– А журналюга? – спросила я.
– А, что с него возьмешь… этот в каждой бочке затычка. Ты извини, Эва, мы тебе испортили новоселье… Джен приперла своих оболтусов, еще и напилась…
Голос его звучал на редкость бесстрастно. Все кончено, подумала я. Немного терпения, и миссис Лотрон-Фэйр Третья канет в Лету.
– А мадам Колерр просит за комнату сущие пустяки, – задумчиво проговорил дядя. – И место там хорошее, и тихо, и вообще…
Эвангелина поднялась.
– Пожалуй, я пойду, уже поздно. Лиззи, я пришила застежку, а новое платье как-нибудь в другой раз, хорошо?
– Да, конечно.
Дядя тоже встал. Я заметила, что он больше не хромает.
– Я тебя провожу.
Он обнял меня на прощание. Я посмотрела в его печальные темные глаза… в них что-то такое блеснуло… и я почти поняла, что это…
– Счастливо, дядя. Доброй ночи, Эва.
И в ее глазах… тоже…
Они ушли.
Хелен мирно посапывала в кресле, завернувшись в мою шаль. Я не стала ее тревожить, села у камина и развернула бумажный сверток, который оставила Эвангелина.
“Алиса”. Первая. На польском, судя по всему. Красивое старое издание с “классическими” иллюстрациями сэра Джона Тенниела.
А портрет лежит на столе, надо его вернуть на место, но я боюсь даже прикоснуться…

Он – призрак. Его больше нет на Земле.
Мы с ночью бессонной поплачем в тиши…
И пусть мне почудится в сумрачной мгле
Бесплотная тень бестелесной души.

И так я молю, чтобы мне повезло:
Мой Рыцарь поможет пройти через лес!
Прохладные губы – как это стекло, –
Глаза, как задернутый полог небес,

Слезинка-дождинка блестит на щеке, –
В слезах не утонешь, дождем не умыть…
Блестящие кудри и книга в руке,
А в книге – та дверь, что вовек не открыть.

Бессонная ночь так дождливо-светла,
Несет, как и прежде, недобрую весть:
Он рядом. О небо, я слишком мала!
И нечего выпить, и нечего съесть!

Эолова арфа, дрожи и играй,
Пусть летний рассвет золотит небеса…
Он близко. Он манит в свой призрачный край,
С улыбкой, – ведь там меня ждут чудеса.

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Тайна розовой занавески

Скрытый контент: показать

– Что ты там так внимательно разглядываешь? – спросила Эвангелина.
Я развернула к ней ноутбук.
– Смотри. Вот эта фотография сделана в прошлом году. А эта – семь лет назад. Чуешь разницу?
– Хм… Погода? Снималось в разное время года?
– Нет, то есть, да… неважно. Посмотри повнимательнее. Центральное окно на втором этаже.
Эва пригляделась.
– Занавеска?
– Точно! На большинстве снимков есть эта розовая занавеска. А в 2009 году – нет!
– И что?..
– Эва, в этом доме уже почти двадцать лет никто не живет…
Моя собеседница невольно поежилась.
– Ты меня пугаешь, Лиззи. Это же… та самая комната? Ну, та, в которой…
– В одном из моих снов она была той самой. А так – не знаю…
Я часто сама создаю себе проблемы. Розовая занавеска в “Каштанах”. Сюжет для мистического триллера?..
И поговорить-то не с кем… Мне сейчас очень нужен кто-нибудь здравомыслящий, далекий от сверхъестественных штучек. Дядя в больнице, – решил наконец прооперировать колено. Мистер Долтри действительно подружился с Янеком, и теперь мне не хочется видеть их обоих.
Вот и осталась одна Эвангелина. Но она так же верит в мистику, как и я…
Мои размышления были прерваны.
– Лиззи, а сейчас?
– Что – сейчас?
– Занавеска на месте?..
– Можно проверить. Ты же не боишься? Еще совсем рано, светло. А потом пообедаем в “Мартовском Зайце”. Я угощаю.
– Идет, – согласилась Эва.
И вот мы шагаем по Касл-Хилл… ну, как шагаем. Плетемся, скорее… Погода сбивает с толку. Сентябрь, и вдруг жара… Лето никак не хочет уходить. Но настроение уже не летнее.
Вдвоем – уже неплохо. Моя спутница молчит, но и с этим молчанием как-то легче. Странно, да? Я совершенно спокойно прихожу на кладбище. Да какое!.. Я там своя. А эта унылая улочка, с глухими заборами по обе стороны…
Эва внезапно остановилась и схватила меня за руку.
– Что случилось?
– Занавеска!
– Что “занавеска”?..
Я посмотрела на интересующее нас окно. Все как прежде, занавеска на месте. Признаться, я была немножко разочарована. Я редко здесь бываю, это место кажется мне слишком уж печальным. И дом, и улица… и постоянно думаю о том, как его выносили из этого дома…
О, пресвятая галактика.
Нет… что-то здесь не то. Природа не наградила меня “седьмым эльфийским чувством” (как говорит Элмиджейн), но…
– Ты чего, Лиззи? – жалобно спросила Эвангелина. – У тебя такой вид… отсутствующий. Где ты? Все в порядке?
Я тряхнула головой.
– Да-да. Сейчас пойдем обедать. Полагаю, больше нам тут делать нечего.
Я обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на дом… и тут уж пришел мой черед хвататься за спутницу.
В окне кто-то был.
Розовая занавеска шевелилась, словно кто-то стоял за ней и украдкой смотрел прямо на меня.
– Лиззи! – отчаянно вскрикнула Эва. – Да что с тобой творится?
– Я… в-видела, – пробормотала я.
– Что ты видела?
– Н-не знаю… А разве ты…
Эва взяла меня за плечи и насильно развернула лицом к дому.
– Вот, смотри. Ничего не случилось. Занавеска в окне. Тишь да гладь. А нам пора уходить, пока кое-кто не хлопнулся в обморок. Я, конечно, сильная, но не уверена, что далеко тебя унесу…
А сама-то бледная как смерть. Только ее испугал мой запредельный вид, а не банальные галлюцинации.
Мы отошли на несколько шагов. Ноги меня слушались плохо, голова шла кругом, и я уже почти перестала отличать явь от не-яви…
Остановилась и решительно заявила:
– Я непременно должна вернуться сюда ночью.
Уже после обеда, когда мы прощались, Эва сказала:
– Одну я тебя не пущу. Наделаешь глупостей, что я Йэну скажу?..
“Он попросил тебя за мной приглядывать?” – хотела брякнуть я. Не стала. В голову лезла какая-то ерунда. “Миссис Лотрон-Фэйр Третья с половиной”… Еще хотелось спросить, далеко ли мой дядя ее проводил в прошлый раз. Ко мне он ночевать так и не пришел.
Благоразумно оставила все это при себе.
– Хорошо, тогда жду тебя в полночь возле “Каштанов”. Надень что-нибудь темное. И… есть у тебя туфли без каблуков?..
Эвангелина посмотрела на меня как на сумасшедшую:
– Лиззи… ты сейчас говоришь, как заправская взломщица! Надеюсь, ты не собираешься вскрывать дверь… отмычкой, или еще чем?..
– Мне это не понадобится. Он сам меня впустит. Кем бы он ни был.
Наверное, вид у меня был… того… соответствующий, и Эва воздержалась от дальнейших расспросов.
…Полночь. Пустынная Касл-Хилл в темноте – зрелище не для слабонервных. Я медленно кручу педали, сердце у меня колотится в предвкушении тайны… и мне почти не страшно. Правда, я не уверена, что Эвангелина придет, ну да черт с ней…
Две высокие темные фигуры отделяются от стены. Я резко торможу и чуть не падаю.
– Эва, какого лешего! – сердито шепчу я. – А это кто?..
– Не в меру любопытный журналист, – тихо отвечает Эва. – Мсье Патрис в погоне за очередной сенсацией.
– Это правда? – интересуется “Французская язва”. – Мы будем охотиться за призраками старого дома?..
– Еще чего! И не вздумайте накатать очередную бредовую статейку в завтрашний “Гилфорд Дрэгон”… я вам этого не прощу, так и знайте!
– Ну, ну, зачем же так сурово! – даже в темноте я вижу, как он улыбается. – У вас есть план действий, мисс Лотрон-Фэйр?
– Разумеется. Мы должны разделиться. Эва, будешь стоять у ворот с велосипедом. В случае опасности тихонько позвонишь в звонок. А вы, мсье Патрис, раз уж пришли, будете прикрывать тыл. Отойдите к соседскому забору. Если увидите там какое-нибудь шевеление, крикнете совой. Вы же умеете кричать совой?..
– Клянусь богом, это самый странный вопрос в моей жизни! – журналист негромко расхохотался. – Не беспокойтесь. Я всё умею…
Он негромко ухнул. Ничего, сойдет.
– Итак, приступим.
Мы вошли. Мсье Патрис надвинул на светлые волосы капюшон и растворился в темноте. Эва пристроила велосипед у забора и села рядом. А я, стараясь ступать как можно тише, подошла к дому. Первым делом подняла голову и посмотрела на таинственное окно. Занавеска была на месте, и на несколько секунд мне даже показалось, что я зря все это затеяла…
Но раздумывать было некогда.
Я взялась за дверную ручку… и чуть не умерла от ужаса. Потому что дверь бесшумно отворилась, и я почти упала через порог.
И тут откуда-то сверху донесся тихий голос.
– Алиса… Алиса…
А может, и не “Алиса”… Я только успела подумать, что всё это похоже на сон… как вдруг звякнул велосипедный звонок. Опасность! Нас засекли! Ну, сейчас начнется… Незаконное проникновение на чужую территорию и все такое…
Опять звонок. И уханье откуда-то сбоку. Они надо мной издеваются, что ли?..
…Открываю глаза. Мимо медленно проплывают знакомые каменные заборы Касл-Хилл. Мсье Патрис несет меня на руках, а Эвангелина везет мой велосипед. Держит она его так неуклюже (сразу видно – обращаться не умеет), что звонок позвякивает через каждые несколько шагов.
– Слава те господи, пришла в себя, – прошептал журналист.
– Ой, Лиззи, – Эва резко остановилась, и звонок опять подал голос. – Как же ты нас напугала!
– Я напугала? – искренне поразилась я. – А кто звенел и ухал?..
– Ну, а что я должна была сделать, увидев, как ты падаешь с крыльца? Я позвенела. Мсье Патрис ухнул в ответ. Мы не успели тебя подхватить. Шишка, наверное, будет…
Голова у меня и впрямь болела.
– Ну-ка, отпустите меня. Я попробую пойти сама. Не будете же вы меня тащить через полгорода на руках…
– Мне несложно, – ухмыльнулся журналист.
Сделала пару шагов. Вроде ничего.
Мы продолжили путь.
– Ну как, мсье Патрис, много набралось материала для вашей будущей статьи? – не без сарказма спросила Эвангелина.
Он сморщился.
– Да ну-у-у-у… Заброшенный дом, призраки, занавеска, крик совы… Кто же мне поверит? У меня есть идея получше. Я напишу книгу об Алисе Харгривз, урожденной Лидделл…
– Фи! – сказала Эва.
– Какое там “фи”! Это же так увлекательно – проследить, как прелестная маленькая девочка превратилась в суровую викторианскую тетю. Которая могла послать за лекарством для служанки, а потом вычесть из ее жалованья…
– И которая попросила записать для нее сказку, а потом продала подаренную ей рукопись за пятнадцать тысяч фунтов, – присовокупила Эва.
– Вот, я знал, что вы меня понимаете! – глаза журналиста заблестели. – Эва, не хотите стать моим соавтором? Гонорар пополам!
Они рассмеялись.
– А назову я свою книгу, – “Французская язва” поразмыслил несколько секунд, – да, да, точно! “Из кроличьей норы – в печь крематория”!
Меня аж передернуло, и это не ускользнуло от его внимания.
– Вам не нравится, мисс Лотрон-Фэйр?
– Мне все равно, – пробурчала я.
Хотелось забрать у них велосипед и укатить куда-нибудь подальше. Превратить тайну в самый что ни на есть фарс… если б я знала, то пошла бы одна.
Между тем, журналист продолжал:
– А давайте создадим общество Не-Любителей Алисы Лидделл! Чур, я председатель…
Подобные идеи – одна бредовее другой – сыпались из него как из рога изобилия.
Я шла и молчала.
Председатель, хм… Вы слишком много на себя берете, мсье Патрис.
“Алиса… Алиса…”
Соперница.
Соперница.
Соперница.

Который век мне снится сон злосчастный,
На небе тьма, и солнце не встает…
Который век любовь горит… и гаснет,
Но ревность не умрет.

Который век всё полдень золотится…
Соперница, волшебное дитя,
Как сон, к нему шагнула на страницы,
Бессмертье обретя.

В мечту и в сновиденье – путь не близок,
Но я туман раздвину на бегу:
Не может распрекрасная Алиса
Того, что я могу!

(О, мне подвластны тени, феи, духи,
Звенит моя струна, и я не прочь
Разбить легенды и развеять слухи
В единственную ночь!)

Я поплыву с блестящими глазами –
Неважно, по реке иль в небесах…
Соперница? Она давно не с нами:
Ее настигло дьявольское пламя
И обратило в прах.

[Elmice]

...И еще одно платье для Хелен


Вчера я наконец доделала ее чепчик, так что теперь Хелен может повернуться спиной


P. S. В субботу у нас в гостях будет Жозефина!

[Lakshmi_RO]

Опять загадки и мистика. =)
Хелен прелестна в обновках!