Aneily: Истории с Межи

[Aneily]

Аэтернус

Тело положили на солому в телеге, Тиву сел рядом со жрецом, Щур ушел на козлы к владельцу лошади. Бард слышал, как они о чем-то яростно, но шепотом, спорят. Сил вслушиваться в него не было. Он лишь убедился, что Ярмил жив и прикрыл его своим плащем. Самого Тиву охватило какое-то оцепенение.
Тиву ппроснулся на рассвете от промозглой сырости. Поднялся, огляделся. Местность была незнакомой: какой-то перелесок, дорога, никаких полей. В тумане рядом рдел костерок. Бард выполз из-под плаща, которым был укрыт вместе со жрецом. Он не помнил как и когда заснул, но все равно ощущал себя разбитым и уставшим.
У костерка сидели двое: Щур и незнакомый яргило. Тиву подошел к ним, протянул руки к огню. Тот лизнул барда за пальцы, но он ничего не почувствовал, хотя руки убрал. Яргило был занят тем, что сцеживал через тряпицу отвар из одного котелка в другой. Отжал лоскут, выбросил бурый ком трав в сторону и отставил котелок подальше. Всполоснул пустой водой из бурдука, слил эту воду и налил еще, пододвинул к огню.
- Когда остынет, брат, промоешь рану - обратился яргило к Тиву, пристольно гшядя на него проницательными черными глазами. - Вижу, мне не доверишь.
Тиву упрямо мотнул головой.
- Вот я и говорю - нет. - Подтвердил яргило. - Есть будешь?
Тиву почувствовал как от одрих слов о еде к горлу подкатил противный комок и его затошнило. Яргило взглянул участливо, но ничего не сказал. Побледневший бард смотрел на темнеющую полосу леса и пытался продышаться, заставляя пройти этот приступ.
- А где возница? И почему мы стоим?
- С лошадьми - ответил Щур. - Лошадь устала, ей надо дать отдых.
Тиву обернулся на телегу. Только сейчас он заметил, что вся упряжь лежит на козлах, а оглобли уперты в землю.
- Я пойду - Тиву продолжал дышать глубоко и часто, борясь с дурнотой.
- На. - Яргило протянул котелок с отваром. - И запомни - если с предрассветных сумерек до полудня не помрет, то до полуночи доживет точно. С пересвета до полдня - самое страшное время.
Бард взял котелок, оказавшийся почему-то тяжелее его ожиданий, кивнул и вернулся к жрецу. Осторожно поставил котелок в изголовье, заглянул в него. Там в отваре плавали лоскуты мягкой белой ткани - похоже специально для обработки раны. Тиву вяло удивился и принялся за обработку.
Спекшейся крови было много, и все лоскуты пошли в ход. Но он отмыл шею, промыл раны так, что бы на них не было и малейшего намека на грязь. Тиву очень боялся, что отвар попадет в горло, но сумел этого избежать. Когда он закончил, солнце вскарабкалось из-зса перелеска, туман исчез. Тиву спустился мс телеги, вернуть котелок, но яргилы и след простыл, будто того и не было.

[klepik]

все чудесатей и чудесатей. Не верится мне в случайно проходящего мимо доброхота. А Тиву спать, спать и спать - истощение сильное. А еще бы вина и мяса.

[Kessaria Ellia]

Яргило мне кажется, какой-то нестандартный и не самый простой из яргил.

ПС. А продолжение про Джерри будет? Про Аэтернуса/Тиву - затягивает, но на развитие событий на обратной стороне Лондона посмотреть тоже интересно...

[Aneily]

Kessaria Ellia, будет. как только дотяну этот кусок до логического конца - будет.

[Aneily]

Другая сторона Лондона

Джерри чувствовал себя сейчас примерно так же как перед школьным выпускным. Вроде все экзамены сданы оценки уже известны а червячок сомнения все еще гложет: а вдруг не дадут аттестат? Вдруг он все же где-то провалился а оценки просто перепутали? С одной стороны глупо в кабаре всегда экзаменом была премьера. Но на премьеру этой программы он не попал. Хотя свое первое выступление в качестве солиста запомнил на долго.
Вот и сейчас почти как тогда сердце уходило в пятки. Запомнится скорее всего последнее выступление. А вдруг он подвернет ногу и упадет? Вдруг упадет какая-то часть костюма? И то что он уже множество раз выходил в этом костюме в этой роли нервозности не уменьшало.
Только разминка помогла не думать об этом. Давно он с нее не выходил мокрый как мышь. И единственное что он хотел после - это апельсиновый сок и мокрое полотенце на плечи.
К несчастью окружающие редко считаются с теми желаниями о которых не знают. В гримерку а Джерри заглянула Тина.
- Ой Джей а там уже люди приходят! - и упорхнула как птичка которых они изображают.
Сердце снова ухнуло в пятки.

[Aneily]

Аэтернус

К исходу третьего дня они въехали в Лэнс. Тиву всю дорогу сам ухаживал за Ярмилом при этом ничего не ел - не мог. Спал в обнимку со жрецом под одним плащем. Щур недовольно на него косился но молчал. От барда осталось лишь его подобие - он исхудал глаза запали двигался мало и вяло почти не играл. Щур мог бы его заставить но понимал, что его Никки винит сам себя в произошедшем.
Было и то чего не знал и не понимал Щур. Тиву востоянно делился своими силами с Ярмилом. Без должного лечения он должен был уже умереть, рана - воспалиться или наоборот неправильно зарубцеваться. Однако этого не происходило.
Врача нашли не сразу никто не решался браться за такой случай считая его безнадежным. Пока им не указали на одного костистого белого как лунь старика, который согласился сразу попросив лишь денег на питание для Ярмила. На том и сговорились.
Щур был недоволен - он прекрасно помнил их последний визит сюда. Никки и так грозило унести порывом ветра, плащи ушли крестьянину за дорогу остаток денег - на лечение жреца. Щур уже был уверен что хуже быть не может. Оставалось только радоваться что Тиву больше не грезит на яву.

[Kessaria Ellia]

По Джерри - уже начало нового сезона и выступления с "заказанными ролями"?

"Хуже быть уже не может" - я бы не очень доверяла этой фразе... Щур наивный, однако.

[Aneily]

Kessaria Ellia, нет пока последнее выступление со старой.

[Kessaria Ellia]

Aneily, понятно. Удачи Джерри - надеюсь, сложившаяся ситуация разрулится.

[Aneily]

Другая сторона Лондона

Джерри тщетно потом пытался вспомнить вечер субботы. Он помнил, как по привычке зашел к девушкам и проверил их готовность к выходу, как всегда помогая затянуть последние ремешки, убедит что макияж не размазался и все выглядят отлично. Помнил, что вышел на сцену, и традиционное перед открытием занавеса "работаем, девочки!" и ничего потом. Точнее свет софтов, гудящий зал, почему-то полностью в темноте, даже светильники на столах отсутствовали - он помнил. Свои движения, уверенности в том, что он не ошибается - помнил. А все остальное сливалось в какой-то пестрый поток. Кажется их уговорили сойти в зал. Кажется они с кем-то снимались. Кажется было шампанское...

Домой Джерри пришел к трем ночи, опять с каким-то букетом, забыв переодеть сценические серебристые туфли на каблуке на кроссовки. Дом был пуст и темен, сестра уехала еще днем. Джерри, не зажигая свет, на ощупь сунул букет в вазу, прошел на кухню, налил себе оставшегося с утра давно остывшего кофе. Он чувствовал себя одиноким и опустошенным. да, в начле недели он мечтал, что бы сестра уехала, мечтал найти для Шарли другую квартиру... Но сейчас он понимал, что уже привык, что дома кто-то есть, и возвращаться одному, в холодный дом, где нет ни единой живой души стало невыносимо. Он быстро переобулся и собирался уже выходить, идти бродить хоть куда, хоть в паб, хоть в центр города пешком лишь бы сбежать от этого внезапного чувства одиночества, но его остановил телефонный звонок. Он обернулся на звук, но руку с ключа не убрал. Звонок повторился. Джерри прошел до гостиной, взял телефонную трубку и услышал сбивчивый, с сильным акцентом (волнуется - понял Джерри) голос Шарли:
- Джерри, прости, я понимаю, что уже поздно и надеюсь я тебя не разбудила... Можно я с тобой завтра на мессу?
Джерри застыл с улыбкой на лице. Он понимал, что надо ответить, что не хорошо так долго заставлять ждать, но стоял и просто улыбалсся прежде чем выддохнуть и обрести дар речи.
- Да. да, конечно да!
- Я тогда зайду днем. - Она уточнила время мессы, и на всякий случай адрес. Джерри даже по телефону чувствовал ее радость и облегчение.
даже уже повесив трубку он еще долго стоял с улыбкой на лице, касаясь пальцами телефона.

[klepik]

может ему какого нибудь "Чифа" подобрать? Все не один будет. А так д-аа--а-а после такой привязанности к девочкам возвращаться в пустой дом...

[Aneily]

klepik, наглую черную урчащую морду?

[klepik]

Aneily, ога я думаю тандем ангела и ведьминого кота будет очень неплох, даже хорош, не шикарен

Скрытый контент: показать

Если че могу предоставить на покркаску кого-то из моего многочисленного котосемейства.

[Aneily]

klepik, у меня на ангела другие планы. Надеюсь что то что я сегодня заберу будет Роем

[Kessaria Ellia]

Интересно, совпадет ли то, как себе представляю Роя (если это действительно окажется он) - и реальность...

[Aneily]

Kessaria Ellia, можешь расслабиться, Роя не случилось.

[Kessaria Ellia]

Значит так и будет...

[Aneily]

Другая сторона Лондона

Шарли зашла как и обещала в половине второго. Джерри в это время еще готовил завтрак - тушеные овощи с рисом. Он вздрогнул когда услышал звонок в дверь - не смотря на то что он его ждал с момента пробуждения он все равно прозвучал неожиданно. Поставив назад на плиту начавшую падать сковородку быстро вытерев руки о передник сняв его и кое-как скомкав и бросив на стул кинулся открывать дверь. От нетерпения руки плохо слушались и он не сразу смог отодвинуть цепочку и впустить девушку к себе домой. На лице против воли опять расцвела счастливая улыбка. Джерри закрыл за ней дверь и подождал пока она разуется.
- Завтракать будешь? Или только кофе?
Шарли посмотрела на него снизу вверх, оторвавшись от непослушной застежки на ремешке вокруг щиколотки.
- Пахнет вкусно. Хотя я уже завтракала если пару тостов с сыром можно назвать завтраком. Так что не откажусь - она улыбнулась и таки справилась с непослушным язычком.
Они вместе прошли на кухню, где Джерри украдкой как он думал повесил фартук на специально отведенный для этого крючек. Но смешок Шарли показал что он полностью разоблачен. Она уже сидела на своем привычном месте у стены положив ногу на ногу и чуть покачивая мыском который выглядывал из-под подола длинной юбки.
Как он радовался ее приезду так сейчас накатило чувство нарушения его личного пространства. Те два года что он жил здесь на этой квартире он прожил затворником никого к себе не приглашая. Шарли была второй из тех кто звонил в его дверь и кого он пустил внутрь. Первой была сестра.
Джерри скрывая внезапно переменившиеся чувства отвернулся к плите на всякий случай еще раз перемешав овощи. Завтракали молча Джерри снова привыкал к присутствию кого-то еще в доме. С ней было тяжело. Но признался он сам себе без нее было бы еще хуже.

[Aneily]

Ирония судьбы - во всемирный день кошек, я поселиламу себя девушку-кошку)

А вообще пора снова устраивать большой дебют.

[Kessaria Ellia]

По Джерри: знакомое чувство - нестремление пускать кого-то в свое личное пространство...

А с кошкой поздравляю. Будет совсем новым персонажем?

[Aneily]

Kessaria Ellia, да)
А большой дебют - у меня новеньких как-то накопилось много не показанных. Новых историй пока не будет, мне бы это все дописать)

[Aneily]

Странник

Казалось бы все просто: любишь - люби. Но что делать, если твоя же любовь - твое же проклятие? Красивое такое проклятье, в перьях и черном шелке. Спит, раскинувшись поперек кресла. На столе рядом - потухшая и не выбитая трубка, стопка исписаных и изчерканых листов. И если спит в кресле, значит не нашел нужный вариант, не успокоился, просто усталость взяла свое. Тихо пройти мимо, к шторам, задернуть их, пока не рассвело окончательно, пока свет его не разбудил. Шевельнулся, шепнул имя. Черное перо выпало из крыла и мягко опустилось на пол. Подойти, поднять, положить на стол, поверх бумаг. И уйти прочь, тихо-тихо, что бы не разбудить, что бы сбежать из этой его жизни, где у него другой дом. Пока проклятье сильнее - можно быть разве что ангелом-хранителем, проходить мимо, по краю, так, что бы видеть и чувствовать, но оставаться невидимой самой.
Лестница. Дверь. Выйти и уткнуться с размаху в такой знакомый черный шелк, ощутить запах пыли, стали и перьев, ощутить руки, так привычно лежащие - одна на талии, другая меж лопаток.
- И долго ты собиралась от меня бегать? - с мягким упреком и мягкой иронией.

[klepik]

Мр-р-р-р-р-р наконец-то мои любимые персонажи и как красиво, вкусно и печально.

[Aneily]

klepik, это в качестве поздравления с 8 марта)

[Aneily]

Странник

Одиннадцать башен. Только здесь, на краткое время она обретала плоть и силу. Ладно, плоть сильно сказано. Форму. Вот и сейчас, по сути запертая в своей спальне на верху второй от центра башни, она стояла во плоти босиком на каменном полу, а пальцы яростно терзали край шелкового платья. Ярость клокотала в ней, заставляя глаза гореть непривычным зеленым холодным кошачьим огнем. Его появление ощутилось как небольшой порыв ветра. Странник оттолкнулась одной ногой, развернулась на мыске другой, в несколько широких быстрых шагов (отпущенный подол взметнулся за ней) пересекла расстояние, подошла вплотную, заглянула снизу вверх в золотые глаза и задала хорошую подщечину. Звук удара гулко разнесся по полупустой комнате. Ворон некоторое время стоял отвернувшись, потом медленно повернул голову к ней. Из всех проявлений эмоций он позволил себе лишь разкрывшиеся клылья носа, да золото в глазах стало напоминать расплавленный металл.
- Не смей ей мстить! - крикнула Странник, сжимая кулаки. - Ты! Не смей ей мстить!
- Я и не мщу - где-то в глубине голоса притаилась обида.
- А как это называется?!
Взмах руки и в ближайшем окне оказывается изображение небольшой темной комнаты, где на постели лежит нечто, сейчас напоминающее скелет обтянутый кожей. Подле сидит морганец-альбинос, перебирая когда-то роскошные ярко-золотые волосы, сейчас тусклые, ломкие и выпадающие клоками.
- Она должна привыкнуть. - снова раздувшиеся ноздри. - Я всего лишь ее учу.
- К чему, к чему она должна привыкнуть? К боли? У нее в теле столько штифтов, что она вообще двигаться не должна! К умиранию? К этому невозможно привыкнуть!
Князь схватил Странника за руки, завел их ей за спину, удерживая внизу, прижимая ее к себе.
- Нет. К тому, что она и ее тело - это не одно и тоже.
- И по этому ты засовывааешь девочку практически в эпицентр ядерного взрыва? - Странник бьет пяткой в подьем стопы, почти неощутимо для обутого в сапоги Ворона, но тот отпускает ее. Странник отходит, отворачивается спиной, начинает растирать руки.
- Я был рядом с ней.
- Что не помешало ей в полной мере ощутить, как это, когда твое тело сгорает и развеивается по частицам. Даже лучше, чем без тебя. - она уже не кричит, голос упал до шелеста листьев.
- Тем не менее она жива.
- Ты считаешь что лучевое поражение лучше? - Странник вновь указвает на окно. Альбинос деловито закатываеет рукав рубахи, затягивая его повыше локтя, несколько раз сжимает разжимает кулак, после чего вскрывает себе вены, и здоровой рукой открывает девушке рот, что бы она хотя бы рефлекторно выпила некоторое количество его крови. - Это лучше?
Ворон подходит к Страннику сзади, кладет руки на талию. Моментально получает локтем поддых. Сгибается к ее уху.
- Ты, наверно, права - шепотом. Сложно признаваться. - Я когда вижу ее, всякий раз злюсь, что это она, а не ты. Мне хотелось бы как можно быстрее разделить вас.
- Ты не понимаешь, да? Быстро - не получится. Мучая ее, ты заставляешь страдать и меня. - Снова жест, и окно снова становится обычным витражем. - Я устала.
Князь молчит, прижавшись губами к ее шее. Ему нечего сказать, нечем утешить, и ничего нельзя пообещать.

[klepik]

о-о-о-о-о-о еще кусочек. Больно, тяжело, но так и бывает. Увы. Только зачем истязать ее? Странные способы у Ворона.

[Aneily]

klepik, это спустя пару лет после возвращения Странника, когда она с Ли еще в принципе почти не может существовать отдельно. И Странник все сказала. Он мстит Ли за то, что она не Странник. Сам мучается от этого и ее мучает. Никому не легче, но остановиться бывает сложно. Собственно после этого разговора он решит Ли забрать в Одиннадцать башен и вплотную заняться восстановлением Легиона.

[Aneily]

Ли

Под закрытыми глазами мелькали вспышки. В те редкие моменты, когда я приоткрывала глаза я видела все те же вспышки и контуры предметов. Я лежала с закрытыми глазами и слушала голоса. Впрочем зрение не нужно было для того, что бы знать, что происходит в комнате.
Рядом с постелью стоит Ллэйн, в голубой мягкой объемной рубахе, собранной на тугие манжеты и в таких же брюках, заправленных в невысокие сапоги - перенял пустынный тип одежды. И второй, напротив. Я не видела его никогда, но думаю, он похож на свою аватару - черноволосый, смуглый, суховатый.
- Зачем ты это сделал? что, не мог дождаться? - Это Ллэйн, голос ровный и холодный, правда в его случае это ничего не значит. - Всего двести - двести пятьдесят лет - и она твоя.
- Нет. На ней нет моей печати. Она просто мой должник.
- мне кажется за это - Ллэйн указывает на постель за своей спиной - теперь должен ты.
- Я должен - я верну. Дай подойти.
Тишина.
- Дррраконья кровь! Зимний, если ты не дашь мне подойти к ней, она вместо трехсот лет проживет тридцать!
Шаги. Один, легкий, в бок. Три торопливых вперед. Князь берет меня ня на руки. Почему я знаю, что Князь? У Ллэйна руки всегда ледяные. А у Князя - чуть прохладные. Шаги. Быстрые, широкие но плавные. Большое пространство. Толчок. Я слышу хлопанье крыльев, ощущаю ветер и жутчайшее головокружение. Сознание милостиво покидает меня.

[Kessaria Ellia]

Несколько неожиданный для меня поворот...

[Aneily]

Kessaria Ellia, это большой флешбек. Прошлое