Fibella: "Королевство". 2. Паутина. с. 284

[Fibella]

Dana Skully,

Источник цитаты Интересно, где же муж Мияко и как он до сих пор жив

Муж ее живет в провинции, которой управляет. А Мияко почти сразу после свадьбы вернулась в столицу и вот уже три года живет там. Жив Ашэн потому, что нужен Аруде

Источник цитаты Очень жду появления Янлин в истории, насколько Мияко выглядит опасной, настолько Янлин милая и располагающая...

У Янлин свой секрет

Caroline_Pride, Аруда следит за всеми и вся!

Источник цитаты Значит "веснушка" все-таки будет Гвен?) Тамина приказала? Портреты обалденной красоты

Спасибо, Света! Да, можно сказать, это все происки Тамми) Скоро объясню, почему!

klon-nik,

Источник цитаты Веснушка такая лапушка! Хорошо, что она вернулась

Спасибо, Оля! Я сама не нарадуюсь, что вернула кудряшку)

Black_Rose,

Источник цитаты У новой веснушки во взгляде уверенность и жёсткость, с такой Тамине было бы непросто.

О, ей БУДЕТ непросто!

MarinaN12,

Источник цитаты Гвендолен прекрасн и имя веснушке идеально подходит!

Спасибо) Вернулась я к изначальному варианту, ведь именно веснушка должна была быть Гвен в истории Джи, ну а потом - с Тамми)

Источник цитаты Розовое платье классное

Спасибо) У меня уже в нем все блондинки сфотографировались

[Fibella]

БРАТ И СЕСТРА.

В маленьком дворике еще лежала роса, покрывавшая траву алмазным покрывалом. Номарх Элама Аруда поморщился, когда его ног коснулась сырая трава, но все же спустился с носилок вниз, подошел к сестре, и несколько минут оба молча наблюдали, как северянин и Учитель кружат по дворику в поединке. Простая деревянная палка в руках Учителя плясала в воздухе, нанося ощутимые удары, которые чужеземец не успевал отразить.

Аруда не удержался и фыркнул.
- К вечеру у него будет болеть все.
Мияко натянуто улыбнулась, но ничего не ответила. Затаив дыхание, она смотрела на Акиро, одетого в простые холщовые штаны, беззастенчиво разглядывая его стройное гибкое тело.

- Он быстро учится, - сказал наконец Аруда, перехватил ее взгляд и состроил гримасу.
- Ты — бесстыдница!

- Не больше, чем обычно, брат, - пожала плечами Мияко.
- Он почти не хромает, - заметил номарх. - Кэши хорошо знает свое дело.
Акиро увернулся от края палки, молниеносно нанес удар, но Учитель легко отбросил его на траву. Аруда покачал головой.
- Он хорош, - Мияко не поняла, сказано это о ее северянине или их Учителе, подозрительно покосилась на брата, но тот невозмутимо смотрел на дворик.

Потом махнул рукой, и рабы с носилками опустились на колени. Он сел в паланкин.
- И все же, сестра, я не понимаю, зачем ты учишь его нашим обычаям. Он никогда не станет одним из нас. А у тебя, - безжалостно закончил он, - есть муж.
Мияко стояла, полуотвернувшись, опустив голову с хитроумной прической, только звякнули пронзительно цепочки в волосах. Носилки тронулись, и холеная рука задернула занавеси. Иначе бы номарх Аруда увидел, каким неуемным блеском горят глаза Мияко. Тонкие пальцы безжалостно терзали сорванный цветок, потом отбросили его на траву, где он остался лежать с переломанным стеблем на высохшей от росы траве...

[Nasty]

Когда она начала эту игру братец как то не сильно возражал, а теперь вдруг про мужа вспомнил.

[Dana Skully]

Наверно, это любовь . У кого как, у Мияко вот так.

[Black_Rose]

хм.... я думаю, Аруда много позволяет сестре, потому что она давит на чувство долга, он слишком многим ей обязан. Весь кайф может кончиться, когда он решит, что выплатил свой долг сполна.

[Fibella]

Nasty,

Источник цитаты Когда она начала эту игру братец как то не сильно возражал, а теперь вдруг про мужа вспомнил.

Дело в том, что сперва Аруда полагал, что чужеземец будет лишь временной игрушкой Мияко для любовных утех, а она начинает делать из Акиро вельможу, учит своему языку, традициям и т.п. Он видит, что для Мияко это стало очень серьезным, и пытается ее осадить напоминанием о муже.

Dana Skully,

Источник цитаты Наверно, это любовь . У кого как, у Мияко вот так.

Наверное да...

Black_Rose,

Источник цитаты я думаю, Аруда много позволяет сестре, потому что она давит на чувство долга, он слишком многим ей обязан

Да, Нина, ты права, Аруда обязан сестре троном, в какой-то момент ее муж взамен этого брака поддержал его войском. И Аруда всегда помнит о своем долге.

Источник цитаты Весь кайф может кончиться, когда он решит, что выплатил свой долг сполна.

О, да!

[BABY LOVE]

Надюш, какие потрясающие наряды у всех героев "Сада Теней" Любуюсь на Мияко! Каждое её появление - восторг! Поражает твое внимание к мелочам! Одни её прически чего стоят! Аруда тоже изумительный! И слуга у них такой зачётный! В общем, 100% погружение в историю читателям гарантировано. Я прям кайфую.
Аруда, конечно, влиятельный и опасный, но и Джи - парень не промах. Как бы они не разбудили в нём дракона

[crista]

Гвендолен как будто старше стала. Взгляд прямой и открытый, губы решительно сжаты. О нет, это уже не юная беззащитная Шерин, а решительная женщина уверенная в себе женщина.
Видно жизнь в роли любимой игрушки Тамины её здорово закалила, а брак с настоящим мужчиной помог расправить крылья.
Мияко похоже затеяла опасную игру, решив ввести Акиро в своё ближайшее окружение. Тут уж и муж может насторожиться, и брат сообразит, что любимая сестра заигралась. А вдруг из прежних знакомых кто его увидит... Да и сам Джи слишком не прост, чтобы им так манипулировать. Оклемается, приживётся, проявит себя перед Арудо... Такими умными и хитрыми людьми ни один уважающий правитель разбрасываться не станет. И тогда... эх, что будет! Что будет!
В общем , Надя, умеешь ты заинтриговать! С нетерпением жду продолжения

[MarinaN12]

Каждый раз любуюсь прическами Мияко, цветочек у нее в волосах здорово смотрится!
Решила она, значит, Джи познакомить со своим миром глобально, привязать таким образом, что ли думает. В на счет мужа Мияко, что-то тоже ужн решила, мне показалось))

[Fibella]

BABY LOVE,

Источник цитаты какие потрясающие наряды у всех героев "Сада Теней" Любуюсь на Мияко! Каждое её появление - восторг!

Спасибо большое! Азиатские аутфиты таакие красивые, я не могу устоять)

Источник цитаты Аруда, конечно, влиятельный и опасный, но и Джи - парень не промах. Как бы они не разбудили в нём дракона

Аруда нутром чует, что чужеземец не так прост, потому и наблюдает за ним.

crista,

Источник цитаты Гвендолен как будто старше стала. Взгляд прямой и открытый, губы решительно сжаты. О нет, это уже не юная беззащитная Шерин, а решительная женщина уверенная в себе женщина. Видно жизнь в роли любимой игрушки Тамины её здорово закалила, а брак с настоящим мужчиной помог расправить крылья.

Ты права, Кристина! единственное, брак с Вилсигой не стал любовью, скорее взаимным влечением и партнерскими добрыми отношениями. Она родила ему дочь, он дал ей свободу)

Источник цитаты Мияко похоже затеяла опасную игру, решив ввести Акиро в своё ближайшее окружение. Тут уж и муж может насторожиться, и брат сообразит, что любимая сестра заигралась. А вдруг из прежних знакомых кто его увидит... Да и сам Джи слишком не прост, чтобы им так манипулировать. Оклемается, приживётся, проявит себя перед Арудо... Такими умными и хитрыми людьми ни один уважающий правитель разбрасываться не станет. И тогда...

Ты как в воду глядишь! Стальной характер Коадьютора не спрячешь!

Источник цитаты С нетерпением жду продолжения

Скоро)

MarinaN12,

Источник цитаты Каждый раз любуюсь прическами Мияко, цветочек у нее в волосах здорово смотрится!

Спасибо, Марина!

Источник цитаты Решила она, значит, Джи познакомить со своим миром глобально, привязать таким образом, что ли думает. В на счет мужа Мияко, что-то тоже ужн решила, мне показалось))

Тебе не показалось Мияко приходится теперь думать о муже, он - помеха...

[Fibella]

Традиционно уже в октябре ко мне приезжает лукас, он же Вилсига…Лишь бы не уехал зимой, как прошлогодний

[crista]

Надя, поздравляю! Он обалденный
И мне нра, что не такой смуглый, как его предшественник, и шевелюра у него отменная
А глаза... О боги!!! Какой пронзительный у него взгляд

Скрытый контент: показать

Сижу и читаю теперь мантру: "король должен быть один, второго мне не надо"

[MarinaN12]

Обновленый Вилсига шикарен! Какой у него взгляд пронзительный!

[SmallSelena]

Буду за него держать кулачки

[Black_Rose]

О, Вилсига отрастил волосы. Ему идёт.

[Caroline_Pride]

Ого! Вилсига с волосами даже лучше, чем без

[klon-nik]

Fibella, Классный лукас, желаю ему задержаться надолго.

[katypu83]

Fibella, ой, не отпускай его пожалуйста такой красавец и гриву каку отрастил

[Nasty]

Пусть новый задержится по дольше.

[BABY LOVE]

Источник цитаты Традиционно уже в октябре ко мне приезжает лукас, он же Вилсига…

Ух, какой! Очень-очень надеюсь, что он задержится! Как он тебе по ощущениям по сравнению с Тантриком?

[Dana Skully]

Вилсига красавец! Серьезный и немного печальный.

[ekka]

Надя ,твоя Мияко лишает меня сна. Такой классный ,тщательно продуманный образ. Жду продолжения - бедняга Джи, вечно ему жизнь искушения подбрасывает

Как тебе новый Лукас? (мне такой же на днях приехал - классный)

[Fibella]

crista, MarinaN12, SmallSelena, Black_Rose, Caroline_Pride, klon-nik, katypu83, Nasty, BABY LOVE, Dana Skully, ekka, девчата, спасибо большое за комплименты Лукасу) Все же очень классный молд, суровый, мужественный! Мне очень понравился, но Тантрик расстроил меня в истории, не смог обольстить Гвен окончательно Вот я и продала. А тут этот - похожий, но с волосами, нейтральный) Его я планирую оставить в коллекции)

[Fibella]

Иногда бывает, история одна, и все покупается и "работает" на нее. А бывает иначе. У меня сейчас странные времена - герои словно заговорили все разом, на разные голоса и истории. Я давно смирилась, что у меня не получится одного мира, объединяющего всех и вся, Да я и не стремлюсь к этому, мне по душе разнообразие образов и временных эпох) И вот сейчас, помимо истории Джи и "Проклятой королевы", и истории моей любимицы Эль я приглашаю вас, дорогие читатели, в далекую эпоху белокаменных церквей и княжеских теремов, городов, окруженных лесами и чистыми реками, в эпоху смелых и гордых людей, в землю Черниговские и Владимирские, раздираемые распрями и стонущие под монгольским игом...


РУССКОЕ ПОРУБЕЖЬЕ.
1. КНЯГИНЯ.

Скрытый контент: показать

В тереме впричет рыдали девки и няньки малолетнего княжича, плач этот плыл в стылом осеннем воздухе, то затихая, то набирая силу. Мирослава сухими глазами смотрела на ясное, по-летнему голубое небо без единого облака, крепко прижимая к себе сына. Кровинушка родная, единственное, что осталось от ее недолгого счастья здесь, в княжеских хоромах и память о Данииле. Он еще слишком мал, чтобы можно было различить в детском личике ее черты или черты отца, и Мирослава в который раз с тревогой вглядывалась в сонное лицо сына. Ярополк. Имя ему дал Даниил. Мирослава крепче обняла сына. Пусть не он, а другие ведут дружины на смерть, ни к чему ему такое грозное имя. Пусть будет жив, а не славен! Отец его был гордый и прямой, и сгинул в проклятой Орде. Пусть хоть сына оставит ее Бог и Богоматерь заступница!
На короткий миг вспомнился ей лик Даниила — темные глаза, сурово сдвинутые брови, широкие плечи, завитки волос надо лбом. Он всегда был смел, этим и полюбился ей, это его и сгубило. Красив и смел он был и тогда, когда увез ее почти что из пострига, прямо из монастыря в Чернигов. Несколько мирных лет подарила им судьба, а вот теперь Бог покарал за смелость, за безрассудство… Мирослава рассеянно провела рукой по лицу, но слез не было. Глаза жгло и щипало, но они никак не могли пролиться. Поплачет она потом, в своей горнице, как останется одна, отошлет и мамок и нянек. А сейчас надобно думать о земле Черниговской, а пуще всего о нем, о Ярополке.
- Матушка княгиня, - Митрополит Макарий, сухонький, сгорбленный, тронул ее костлявой рукой за плечо, и Мирослава очнулась от грезы. - Скоро явятся сюда баскаки князя Улугая. Нужно упредить их…
Да разве успеешь что! Как собаки, ринутся они рвать на куски землю, владеть которой по праву должен ее сын! И никто в целом свете не защитить ни ее саму, ни людей черниговских от проклятых басурман!
- Что же я могу, святой отец! Вся княжеская сила — вдова да малолетнее дитя! - беспомощно проговорила Мирослава, не смея поднять глаза. Она и без того знала, что все глядят на нее, во всех взглядах безмолвно читается: защити нас, матушка! Тебе власть дана, так спаси нас от полона и гибели! А вся правда в том, что нет у Мирославы власти и сил, она и сына защитить не может, может лишь прижимать его к себе так крепко, что ей слышно, как бьется его крохотное сердечко.
- На поклон идти, - говорит Макарий, и страх холодной иглой тянется к ее груди. То же он говорил и Даниилу. Вспомнился ей давний вечер в горнице, и как муж метался по клети, когда сумерки уже легли на землю.
- Мне на поклон к татарам поганым! Мне, князю русскому, как холопу перед ними на коленах стоять! Да окстись, Мирославушка! Не князь я тогда боле, не владетель и защитник Чернигова! Этого они и хотят, извести нас, сделать из нас данников своих…
Так и есть, да что сказать ей! Обняла молча, отчаянно прильнула к его груди. Даниилушка, любый мой, усмири гнев и гордыню, поклонись хану. Это не унижение, это мудрость ныне! Сына спасешь, меня, людей сотни! Грохнул он кулаком по столу так, что серебряные чарки жалобно зазвенели, уронил темноволосую голову на руки.
- Поеду, - только и сказал, а на нее и не глянул. Мирослава стояла поодаль, и дурное предчувствие непоправимой беды кольнуло в самое сердце, но о нем она сказать Даниилу не посмела. Только ночью, как он уснула, рухнула на колена под образами, зашептала горячо молитву. «Матерь Божия, сохрани его… Святые угодники, помилуйте нас, грешных...»
- Княжич мал еще, - снова заговорил Макарий. - Его татары не оставят княжить в Чернигове, матушка. Надобен такой князь, который придется им по нраву, и за нас порадеет. Отпусти меня во Владимир. Князь Всеволод с лета жену себе ищет, но пока не нашел… Да на Чернигов давно смотрит...
мирослава вспыхнула, гневно глянула на митрополита.
- Не пойду за него! Что ж ты говоришь, Отче! Он хуже татарина, ханский выкормыш и поклонник!
Хуже нет, чем забыть честь и совесть! А князь Владимирский таков и есть! Нет, Мирослава даже не ненавидит его, презирает, как пса поганого. В мужья ей и Чернигову? Не бывать тому!
- Матушка, князь Всеволод ведет дружбу с Улугаем, но радеет он о
земле русской, и люди его войны давно не знают, и Владимирское княжество набирает силу. Если не он, то никто Ярополка на Черниговский стол не посадит.
Охолонули ее эти слова, и гневная речь замерла на губах. Мирослава вся поникла, стиснула пальцами ручку сына.
- Добро. Собирайся в дорогу, отче.

2. ВСЕВОЛОД.

Скрытый контент: показать

Небо было затянуло низкими серыми тучами, когда княжеский возок, сопровождаемый дюжиной конных дружинников владимирского князя, въехал в широкие ворота стольного града. И Мирославе подумалось, что это недобрая примета, не видать ей здесь счастья. В маленькое оконце смотрела она на три холма, на которых покоился великий город. Возок проехал Ветшаной конец, Мономахов холм, и навстечу ей поднялась белокаменная церковь Спаса, и Мирослава перекрестилась, горячо зашептала молитву, обращенную к Богоматери. Не о себе, о Ярополке!
Странная это была дорога. Не раздавалось приветственных возгласов, сопровождавших ее три года назад в Чернигове, когда молодую княгиню славили и простой люд, и дружинники Даниила. Сейчас она словно гостья въезжала в город, которым отныне будет владеть вместе с мужем своим. О Всеволоде Мирослава думала отстраненно. Вообще, все, что произошло после отъезда во Владимир Макария, казалось княгине смерчем, поднявшимся в поле и унесшем ее в своем водовороте, как легонькую былинку. И вот не прошло и трех месяцев, как она во Владимире, где патриарх Владимирский наспех обвенчает ее и князя.
Ничего не дрогнуло внутри, лишь томительной тоской сжалось сердце, когда перед золотым аналоем стояла она и Всеволод, наклонив головы, а патриарх читал положенные молитвы, и после, когда воздев над ними руки, благословил их на многие лета княжения да пожелал здоровых сыновей. Та, прежняя Мирослава, что смеялась, любила когда-то, радовалась своему призрачному счастью, будто бы осталась в Чернигове или потерялась на долгой дороге во Владимир. А та, что стояла спокойно подле князя Всеволода и была княгиней Владимирской отныне, лишь ее бледная тень, не живет, а существует ради сына и Чернигова. Каменной рукой на миг сдавило грудь далекое непрошенное воспоминание о ней и данииле, как хмельной и веселый ввел он ее в горницу. По обычаю опустилась Мирослава на колена и взялась за его сапог, чтобы разуть мужа, но Даниил поднял ее с пола и усадил к себе на колени, покрывая ее зардевшиеся щеки поцелуями, зашептал ей:
- Полно, Мирославушка! Ты не холопка, жена моя… Хозяйка моего княжества и сердца моего…
А потом и вовсе случилось нежданное: взял он ее узкую ступню в башмаке и осторожно, ласково снял его, а потом второй. Растерялась Мирослава, но глянув в счастливое радостное лицо мужа, тоже улыбнулась, смущенно и робко.
- Люблю я тебя, - сказал Даниил, обняв ее тонкие плечи. - До смерти буду любить!
Так и вышло, - горько подумалось ей. Но не время вспоминать его, и Мирослава задавила внутри боль, когтящую сердце хищных соколом. Прямо села рядом с князем за пиршественный стол. Удивлялась молодая княгиня, как нашла в себе силы улыбаться Всеволодовым дружинникам да боярам, кивать боярским женам, приветливой быть с сенными девками. И никто не догадывался, что не люб ей ни князь, ни город этот, ни пир в ее часть. Постыло ей все, да пути назад нет отныне, и мысль эта наполняла Мирославу горечью и странным спокойствием.
Только в горнице, куда поднялись они с Всеволодом на середине пира, Мирослава будто очнулась ото сна. Отошла к резному оконцу, прямо посмотрела на князя, церемонно поклонилась в пол.
- Спасибо тебе, княже, за заботу и защиту твою. Надеюсь, и впредь ты не оставишь нас с Ярополком своим радением.
Всеволод с удивлением смотрел на нее, но Мирослава продолжала торопливо, боясь, что он ее остановит.
- Не гневайся, великий князь, но теперь уходи. Ты взял Чернигов, а не жену. Не люб ты мне и никогда не будешь! Владыка Макарий ясно обговорил с тобой условия..
Всеволод не шелохнулся, но потемнел лицом. Со своего места видела Мирослава, как сжимаются и разжимаются его кулаки, и на миг задохнулась от страха, а что, ежели силой возьмет ее князь! Долгую минуту смотрели они друг на друга. Мирослава затаила дыхание, и в груди больно закололо. Наконец Всеволод коротко кивнул ей.
- Добро, княгиня. Пусть будет по-твоему.
И вышел, не пожелав ни доброй ночи, не глянув более в ее сторону.

[Fibella]

3. СОРХАН.

Скрытый контент: показать

За плотными стенами ханского шатра слышны были гортанные речи татар, конское ржание и звон коротких монгольских мечей. Но внутри было тихо, и двое, что сидели напротив друг друга, не проронили ни слова. Не впервые Всеволод бывал в ставке Улугая, и в шатре его — тоже. Но сейчас хан смотрел тяжелым взглядом, попивая хмельной кумыс и сохраняя молчание, и князь гадал, что думает хан Улугай. Кумыс он не любил, но тоже пригубил круглую глиняную чашу, отпил его, не поморщившись. Невысокая смуглоликая девушка с тугими черными косицами до пояса ловко разливала кумыс по чашам, на миг обожгла его быстрым взглядом вишневых раскосых глаз, и это не укрылось от хана. Впервые за вечер Улугай усмехнулся.
- Что, княже, хороша?
- Да, великий хан. - Вежливо ответил Всеволод, а у самого тоскливо сжалось сердце. Краше Мирославы все равно нет никого ни здесь, ни во всем мире, хоть и казалась ему княгиня сейчас далекой и холодной.
- Слыхал я, князь, что ты забрал под руку свою Чернигов, - наконец сказал Улугай. Вот оно! Всеволод сжал чашу, но пить не стал. Вот и подошли они к самому главному.
- По осени я женился на княгине, вдове князя черниговского Даниила, - осторожно начал он. Хан махнул рукой.
- Его голова славно покатилась с плеч… Гордый был и глупый. Что ж, хороша княгиня, раз ты взял ее женой после него?
Потемнел Всеволод лицом, сжал руку с перстнем до боли. Пусть хан Улугай видит это, мочи нет слышать, как насмехается он над гибелью высокого князя русского да его женой. Но вспомнился тут же лик Мирославы, осененный спокойной иконописной красотой. Нет, Мирославушка, не время еще гордость показывать…
- Так и есть, великий хан.
Улугай насмешливо фыркнул, знаю мол, твою осторожность да угодливость, ну и пусть.
- Ты мне по нраву, князь, умный ты, хитрый. Знаешь, где лучше наклониться, чем сгинуть. Тебе отдам Чернигов.
Не верил Всеволод своей удаче! О таком он не решался и просить, и вот Улугай сам преподносит ему стольный град на блюдечке. И неприятно заныло под ложечкой от дурного предчувствия. Всегда горьки ханские подарки, всегда цена их так велика, что не по силам почти, ибо нужно ему, чтобы русские князья стояли на коленях и головы поднять не смели. А коли кому из них и кажется, что есть у него власть, так то обман. Нет ее. Вся власть сейчас в руках Улугая, который неспеша пьет кумыс и глядит на князя исподтишка.
- Слыхал я так же, что за пятнадцать лун жена так и не принесла тебе сына. Если кобыла в моем табуне не способна родить жеребенка, на случку возьмут другую. - Он выразительно замолчал. Всеволод сидел, будто врос в землю. И это пришлось стерпеть и промолчать. Может, и не зря Мирослава ненавидит его, - подумалось вдруг князю.
- Она — жена моя перед богом и людьми владимирскими и черниговскими, - тихо ответил он, и хан улыбнулся, качнул головой.
- Так. Но тебе нужен наследник, князь, а мне - верный человек. Возьми еще жену. Сорхан! - окликнул он и девушка с глазами-вишнями подскочила, косички подпрыгнули у нее на спине.
- Это моя дочь, княже. Младшая. Будет хорошей женой, покорной и сметливой.
Сорхан-бату вспыхнула на миг, прикусила маленькую губу, не глядя на князя. Всеволод в смятении тоже молчал, не зная , что сказать, чтобы не прогневить хана.
- Великий хан, у нас не принято брать новую жену при живой нынешней, - начал было он, но Улугай взмахом руки отсек его отговорки.
- Удали жену из Владимира, князь. В монастырь, сошли, удави, делай, что хочешь, тебе виднее. Времена меняются, и мое благоволение не будет вечным. Хочешь и дальше править во Владимире и прибрать к рукам Черниговские земли, так будет, - хан широко улыбнулся и развел руками. - Это мой вам свадебный подарок.

4. ВСЕВОЛОД И МИРОСЛАВА.

Скрытый контент: показать

Лето было на излете, погода стояла ясная и теплая, а небо отодвинулось ввысь, ярко-голубое и звонкое, словно стеклянное. В окно горницы Мирослава наблюдала, как Ярополк тянет за нитку берестяной возок, тот запутался в высокой траве и опрокинулся. Несмотря на полдневный зной, она озябла в летнике и накинула на плечи платок. Вот уж и не помнит она мужа, память о Данииле истончилась и исчезает, как туман над Клязьмой. Не помнится ей более, какое лицо у него было, какой смех, голос. От мыслей этих делалось Мирославе горько. Ведь она любила его, как же так вышло, что единственной памяткой и зарубкой в сердце остался их сын… Больно смотреть, как Ярополк ковыляет по чужому подворью, нет у него ни отца, ни заступника! Разве же Всеволод станет отстаивать права малолетнего княжича на Чернигов, ежели и сам все больше в степи смотрит! Вести эти долетели до Владимира еще прежде, чем вернулись княжеские люди. Как темная злая стая, впорхнули в ее терем, поползли по Владимиру, баламутя народ. Слыханное ли дело, хан сватает свою дочь за их князя! А что у Всеволода уже есть жена пред людьми и Богом. Так им то не причина, у них, басурман, и две жены можно и боле. Мирослава проглядела глаза, ожидая приезда Всеволода, каждое утро смотрела на дорогу, бегущую от стен города по полям, замирая от нетерпения и страха — а что, ежели и впрямь, привезет князь татарку во Владимир! Что с ней будет, с Ярополком, с Черниговом? Но пустой оставалась дорога и ждала она напрасно.
А приехал князь неожиданно, под вечер уже, хмурый, неразговорчивый, весь потемнел лицом. Поздоровался с ней, да с Ярополком и заперся у себя в горнице, Мирославе же осталось лишь гадать, что произошло в Орде, чего ждать теперь им всем…
- Что глядишь, княгиня? - не заметила она, как подошел Всеволод и тоже посмотрел во двор. От его присутствия горенка стала казаться ей совсем тесной, а в платке — жарко. Она смешалась, полуотвернувшись от его пытливого взгляда.
- Говорят, хан Улугай сватает тебя, княже, дочь свою, - через силу проговорила она, заливаясь румянцем.
- Так и есть, княгиня, - спокойно, но с затаенной улыбкой ответил он.
- Хан Улугай знает, что у меня нет детей в браке, по-ихнему, нужно другую жену взять…
- Не позволят люди владимирские татарчонка на престол посадить! Одумайся, княже! - вскинулась Мирослава. Подняла глаза, а он смотрит на нее, не гневно, по-доброму и испытующе.
- Так не допускай этого! - развернул ее за плечи к себе. Какие же теплые у него и сильные руки! - Подари мне сына, Мирослава, мне и Владимирской земле. Это все его будет!
Все ближе его лицо и глаза, в которых в самой глубине вспыхивают зеленые искорки. Все крепче он притягивает ее к себе.
- Княже, княже… - задыхаясь, шепчет Мирослава, отворачивая лицо, а сердце замирает больно и сладостно.
- По имени назови, не князь я тебе, а муж, - хрипло говорит он в саме ее губы. Неведомая волна нежности, от которой хочется и смеяться, и плакать навзрыд, кружит Мирославу, тумянит голову.
- Всеволод, - наконец выговорила она, обняла его за шею, смутившись и пряча разрумянившееся лицо у него на груди. А он снова и снова гладил ее по волосам, целуя в макушку.
- Мирослава… Радость моя, долгожданная…
Подхватил ее на руки, и Мирослава тихо ойкнула, и понес от окна, от Ярополка с возком на ниточке, от мыслей о татарском хане и ее тревогах. На ясном летнем небе не было ни облачка и плыла над теремом ленивая истома и тишина.

5. ХАНСКИЙ ПОСОЛ.
Никогда еще Мирослава не была так тихо и ясно счастлива, как в это короткое затухающее лето. Не ходила, а будто летала по терему и двору, глядела мягко, затаенно улыбаясь. Бабье лето выдалось жаркое да погожее, словно сама судьба хотела продлить ее счастье. Выйдя на улицу в одном летнике, смотрела она сощурившись вдаль, туда, где поля лениво сбегали к излучине Клязьмы. Когда-то вернется Всеволод, а она краснея подаст ему в ковшике студеной воды, исподтишка разглядывая мужа и любуясь им. Мирославе хотелось, чтобы все были счастливы, как и она, и молодая княгиня творила милостыню щедрой рукой. Урожай был богатый, и купцы Владимира привезут к Покрову отрезы тканей да меха, выменяные на душистый мед… Мирослава будто заново расцвела, согретая любовью Всеволода, и более не казался ей Владимир и его люди чужими, всем сердцем отныне и она радела за них. А к началу осени Мирослава поняла, что затяжелела. Воистину, счастье ее было полным и неомраченным даже ссорами с Всеволодом. Лишь вечерами, когда под образами на коленах молилась она о мире для всех них, истово просила защитить Всеволода и Ярополка от татар, нет-нет, да и кольнет тоска и стыд за то, что Даниил давно лежит в сырой земле, а она снова любит, хоть и давала обету ему нерушимые. Смерть все порушила, оттого и боязно Мирославе, и снова и снова крестится она дрожащими перстами: «Матушка-заступница, Пресвятая Богородица, защити нас, неразумных...»
В один из последних жарких дней осени княжий сотник Назар утонул в колодце, пошел воды испить, да и свалился на дно. Под надрывный бабий плач вынули его искалеченное тело, и молча стояли все и смотрели, словно бы настиг их перст карающей судьбы. А наутро в княжеском дворе показался верховой и привез он дурную весть — скачет по Владимирской дороге татарский отряд во главе с нойоном Батаром от самого хана Улугая. Словно ледяным ветром повеяло вдруг, и Мирослава вся задрожала, стоя на крыльце терема, оперлась на резные перила, побелела вся, и сенная девка кликнула Марфу, няньку княжича. Мирослава слабо отстранилась, подняла синие глаза на мужа. Всеволод хмуро выслушал гонца и отпустил его в людскую. Положил широкую ладонь на ее пальцы.
- Надобно принять гостя, как полагается, Мирославушка. Пойди в терем.
Кажется, весь Владимир от мала до велика высыпал на улицу смотреть на диковинных гостей. И впрямь, благодаря хитрости Всеволода, ни разу, как сел он на княжеский престол, Владимир не грабили и не жгли татары, только вот такими гостями наезжали они, собирали дань да дорогие подарки. Но все лучше так откупиться, чем кровавой сечей. Босоногие чумазые дети с восторженными возгласами бежали за конями, наряженными в цветные плетеные попоны, звякали на уздечках серебрянные колокольцы, дивились владимирцы оружию татар, дивились и боялись. Но князь Всеволод в обиду не даст, в это они верили крепко!
Не помнила Мирослава, как сошла со ступеней терема, как низко, до земли поклонилась и встала по правую руку от Всеволода, прижимая к себе Ярополка. Батар высокий, темноликий, длинные волосы заплетены в косицы, украшенные серебром, а глаза смотрят жадно, смело, с легкой усмешкой. Так глядят победители: все мое, что хочу, то и возьму у вас. Задрожала Мирослава, как осиновый лист, но превозмогла дурноту и осталась стоять, гордо подняв голову. Смотри, ханский пес! Сколько б ни брали вы, а всего не возьмете! Будут и на вас стрелы наши да мечи! Придет время! Быть может, что прочел Батар в ее взгляде, ухмыльнулся недобро, кланяясь.
- Здравствуй, князь! Великий хан Улугай, да будут дни его вечны, шлет тебе привет. - скользнул взглядом по Мирославе и белозубая ухмылка стала шире.
- Хороша девка твоя, князь.
Сами сжались руки Всевлода в кулаки, и Мирослава легонько коснулась его пальцами. Сквозь зубы проговорил Всеволод:
- Это жена моя пред богом и людьми, бату. Многие лета великому хану! Пойдем в горницу, будем чествовать высокого гостя!
И вся дюжина воинов Батара тоже разместилась за столами, загалдели на своем наречии, набросились на кушанья и вина. Мирослава не могла есть, тошнота подкатывала к самому горлу, и она лишь пригубила из своего кубка. Скалятся их гости, смотрят на сенных девок, подающих еду, как на добычу, даже как вошли, не перекрестились. Бог у них иной, все чужое. И взгляд Батара нет-нет, да и возвращается на побелевшую, как полотно, Мирославу, липкий, изучающий взгляд. Не нравится Мирославе, и как смотрит ханский посланник на Ярополка, тяжело да недобро. Так глядят на добычу на охоте, а не на человека. Если б могла, укрыла бы она сына, и увела отсюда, но княжеская чета сидела в красном углу, а подле, как самый почетный гость, нойон Батар. Долгий был вечер, много пили и ели гости, и лишь к ночи разошлись по терему, а простые воины — в конюшню, спать. Но сон бежал от Мирославы. Прижималась она к широкой груди мужа, трепеща от злого предчувствия.
- Неспроста прислал Улугай своего пса, - проговорил в темноту Всеволод, обняв ее за плечи. - Хочет убедиться в нашей преданности. Завтра соберу ему дары от Владимира.
Все, что отложено было в княжеской казне, перекочует теперь к татарам. Скрипнул он зубами от бессильного гнева, но смолчал. Мирослава легонько гладит его по плечу, и в сердце отзывается это простое прикосновение теплом и нежностью.
- Ничего, ничего… Сдюжим.
Не стал говорить ей князь о другой своей тревоге, ни к чему беспокоить ее. Неспроста явился Батар с ноймитами своими, не за данью приехал, а убедиться, что тверд Всеволод в своем слове. Не отступится он от жены ради Сорхан-бату, особенно теперь, когда ожидают они с княгиней дитя.

6. БЕДА.
Едва заалело небо на востоке, с княжеского двора поскакали в Суздаль, Юрьев и в Стародуб конные, отряженные Всеволодом собрать подарки великому хану. Пока тиуны соберут зерно, меха и стрелы, погрузят все добро на возки, пока доставят все это во Владимир, уйдет дней пять, а то и больше. И потянулось томительное ожидание того дня, как съедут татарские гости и снова можно будет вздохнуть спокойно. Настороженно замер город, с оглядкой ходили люди, ожидая неминуемой беды от пришельцев. И вправду, как хозяева, глядят они здесь, знают, что все могут себе взять, а владимирцы не посмеют супротив слова сказать, никто не смеет, ни Суздаль, ни Чернигов, ни Рязань.
Жадно глядят ноймиты Батара на теремных девок, нехорошим тяжелым взглядом. И Мирослава старалась далеко не отпускать их от себя и со двора, пока татары не уехали. Замирало у нее сердце от дурного предчувствия и про себя княгиня тоже считала дни, что еще пробудут тут ханские послы. Вот уже и вернулись князевы люди. Татары, белозубо улыбаясь, перещупывали ткани и древка стрел, одобрительно лопотали что-то на своем. Видно, довольны остались, и слава богу! Но и уезжать не спешили. Поехал Батар с двумя ноймитами в лес за Клязьмой на охоту, а князю пир в его честь готовить. Засуетились люди, зазвенели чаши, по всему терему поплыл аромат выпеченного хлеба. Уже за полдень вернулся Батар, довольно утирая взмокший лоб под остроконечной шапкой. Скинул наземь трех убитых зайцев, усмехнулся, увидев, как побледнела княгиня.
- Хороший день нынче, князь. И земля у нас хорошая…
Всеволод кивнул, будто не слыхал, как татарин называл Владимир своей вотчиной, но Мирослава видела, как сжал он персты до хруста и заходили под кожей желваки. Захолонуло у нее сердце. Неужто и Всеволод пойдет по пути Даниила! Но минула страшная минута, поднял князь голову и поглядел на Батара.
- Добрая была охота, бату. Пойдем в терем.
И снова пировали, чарка сменялась чаркой. Хмельны татары, веселы. Но злое это веселье, будто волки с ними за одним столом сидят, и оттого жутко делалось Мирославе и тревожно замирало сердце. Видела она, как глядит Батар на Белолюбу, сенную девушку из княгининого терема, как алчно да хищно скалится, будто он здесь хозяин.
Вот наконец и пир закончился, разбрелись пьяные ноймиты по конюшням, поднялся из-за стола и Батар, пошатываясь и тяжело опираясь о столешницу. Простился с князем и княгиней и ушел в отведенную ему светелку. В опочивальне перед образами затеплила Мирослава свечку и горячо вознесла молитву, чтобы уберегла пресвятая Мать ее сына и мужа, и всех людей владимирских от их злых гостей. Долго молилась она, истово шепча свою просьбу. Всеволод уже спал крепким сном, закинув за голову правую Свечка дрогнула в ее пальцах, мигнула и потухла. Ледяным холодом закололо в самое сердце. Мирослава чуяла, как тяжело в чреве заворочалось дитя. Хотела уже возжечь новую свечу, но замерла, прислушиваясь. Какая-то тихая возня доносилась из нижней горницы. Накинув плат, спустилась она вниз, толкнула двери светлицы, вся сотрясаемая гулкими ударами сердца. Вскрик замер у Мирославы на губах, а десятки мыслей испуганными птицами пронеслись в голове за ту секунду, что стояла она в дверях. Повалив Белолюбу на широкую лавку, навис над ней татарин. Остановившийся взгляд Мирославы окинул разом и горенку с перевернутой скамейкой и чашами на полу, и задранную девичью рубаху, спущенные шаровары татарина… Как сквозь пелену, услыхала она его тяжелое дыхание и всхлип Белолюбы. В самые страшные минуты не разум движет человеком, а нечто иное, более сильное, злое, темное. И Мирослава испугалась бы этой волны черного гнева, накрывшего все ее существо, как волна накрывает берег, но не думала она о том, думала о Белолюбе. Руки словно сами схватили большой нож, каким Гаврила обыкновенно резал дымящиеся краюхи хлеба. Ни о чем не думалось Мирославе, лишь об одном пришла в голову ослепительная мысль — Никто не должен узнать, иначе беда обрушится на всех них, на весь княжеский дом и Владимир. Но тут шевельнулось дитя в животе, и от этого дрогнула у Мирославы рука, и нож пошел поверху, взрезывая кожу на боку татарина. Он взревел, поворачиваясь к ней, одним взмахом руки отбросил ее к стене, и Мирослава охнула, осела на пол, закрывая руками живот. Батар встал над ней, не вытирая струящейся из раны крови, глаза налиты злостью, грудь тяжело поднимается и опадает, словно он долго бежал. Кричать нужно, звать на помощь! Но Мирослава словно онемела, «нельзя, нельзя...» - билась испуганная мысль в опустевшей голове. А потом она увидела далекий огонек свечи, двери горенки снова распахнулись, то вбежал туда Всеволод, босой, в одной белой рубахе, в сжатой руке кинжал. Ох, и страшное лицо у князя! Его искажал безудержный гнев и застарелая ненависть к захватчикам. Никогда прежде Мирослава не видела его таким, ей захотелось зажмуриться, но она не в силах была сделать этого. Что ж делать? Хотелось Мирославе упредить князя, нельзя убивать татарина, это и для них всех смерти подобно! Но и простить такое тоже невозможно! И пока Мирослава раздумывала, князь решился.
- Уйди, Мирослава, - тихо велел Всеволод. На нее он не смотрел, Батар и князь стояли супротив друг друга в немом тяжком поединке. Мирослава подползла к лавке, обняла за плечи плачущую Белолюбу, потянула ее к двери. За спиной послышался короткий вскрик и звук упавшего на земь тела, и Мирослава поняла, Всеволод убил Батара.

[Nasty]

Образ Мирославы прекрасен, наряды очень понравились.
Что касается самой истории мне пока сложно так сразу переключиться.

[Fibella]

Настюш, спасибо от княгинюшки)

Источник цитаты Что касается самой истории мне пока сложно так сразу переключиться.

Можно и не переключаться) Это побочная линия, потому и под спойлером, там много текста. Просто захотелось рассказать про героиню)

[Fibella]

9. ПРИНЦЕССА.

Прищурившись, Мияко натянула тетиву, откинув голову, как учил ее Аруда в детстве. Потом плавно, лаская древко, отпустила стрелу. Она вонзилась в центр нарисованного круга и задрожала там. Удовлетворенно улыбнувшись, Мияко искоса посмотрела на северянина.

- Собери стрелы, Акиро, - мягко велела она. Новое имя выбрала ему она сама. Нравилось ли оно северянину или нет, Мияко не знала, он бесстрастно смотрел на нее, прямо, но достаточно почтительно, и по его лицу она не могла ничего прочесть. И ее пугала неуверенность, мысль, что он сбежит, как бы маловероятно это ни казалось. Дворец Шепотов окружен личной охраной номарха, Кэши все еще готовит для Акиро питье, и память его в забвении. Но все же, все же…

Мияко сжала тяжелый лук пальцами, прищурившись, взглянула, как Акиро идет к ней, держа все шесть стрел. Грубо выхватив одну из них, Мияко снова натянула тетиву. В саду было тихо, лишь в ветвях над их головами тонко свистела птица.
- Когда-то, когда я была ребенком, отец подарил мне птаху. Она сидела в красивой клетке и пела, каждое утро я кормила ее и сажала на руку. Я любила свою птичку.

мияко искоса поглядела на невозмутимого Акиро. Тот внимательно слушал.
- Однажды я открыла клетку, а она просто улетела, - тетива тонко зазвенела от напряжения. Мияко вскинула голову, с вызовом глядя на северянина. Стрела взметнулась вверх, в крону дерева.

Несколько секунд было тихо и ничего не происходило. А потом на траву с шелестом свалилась птица, пронзенная стрелой насквозь. Мияко чуть заметно кивнула. Акиро поднял птицу, крошечную в его ладони, и аккуратно вынув стрелу, положил к остальным.

Древко ее побурело от крови. Мияко пытливо смотрела на него, но красивое застывшее лицо Акиро было вежливо почтительным и отстраненным. С досадой она подхватила подол платья и отбросила лук. Акиро коротко поклонился.
- Госпожа…

Не повернувшись даже в его сторону, Мияко пошла прочь.

[ekka]

Надя, "Русское порубежье" - это сильно, просто слов не найти.

[MarinaN12]

Про княгиню прочитаю весь текст, отпишусь. Фото классные, особенно Сорхан меня поразила!

Эх, Мияко, за что же птичку, да Джи то совсем не вещь и не птичка. Он непроницаем, даже мыслей особое нет, разве что он просто присматривается ко всему и делает какие то свои выводы.
А вот еще назрел вопрос, у него память ушла, а почему остается память с момента его пробуждения. Яд, по идее, все стирать должен?