Night_Rain: Рунгерд и ее Город

[Night_Rain]

Скрытый контент: показать

На самом деле, этот год был достаточно сильно насыщен событиями, как печальными, так и радостными. Многие из них повлияли на мою жизнь, мои привычки, рассуждения и вкусы. Я пока не знаю, как стоит это называть, кроме как повзрослением, я стала мудрее на целый прожитый год и это приятно.В 2014ом были разные поступки, встречи, люди, разные работы, которым я отдала много сил и времени. Но я не прощаюсь, конечно же, не прощаюсь с этим годом, каким бы сумбурным он ни был.

Итоги чисто кукольные:

1. Кукла года в личной коллекции: Рунгерд Сандер, просто потому, что это Рун и все.
2. Кукла - мечта\цель будущего года: Медделин Хеттер или хотя бы подделка под нее, прекрасный до дрожи в коленях принц Декстер, само очарование Нейтан Рот
3. Разочарование года: цены, цены и еще раз цены
4. Событие года: Запертый Дом и Город наконец-то собрались в одно
5. Подарок года: наверное, тот момент, когда Арья все-таки раскрылась, простояв до этого почти полгода
6. Жаба года: подделки, их много, они разные, интересные и красивые. Но к сожалению, у куклы с милой мордашкой обнаруживается какое-нибудь ужасное тело
7. Равнодушие года: маттеловские товарищи, особенно, девушки
8. Неожиданная покупка года: Эстер. Под образ персонажа планировалась Спектра, но то ли ее не было в магазине, то ли не устроило соотношение цена-качество... Словом, тогда я купила Пикси Панкс
9. Утрата года: куда-то пропала одежда, мебель, аксессуары для кукол. Выбор очень невелик, а что есть - выдержано в фиолетово-розовых тонах, что не всегда подходит
10. Сбывшаяся мечта: не ставила себе конкретных целей, весь год скорее искала кукол под персонажей, а не персонажей под кукол и удачно находила. Но это, скорее, достижение
11. Умиление года: Джемма - концентрация всего сахарно-сиропного, Камилла - маленький летучий мышонок, малыш Бернард
12. Правильное решение года: ну, это скорее, уже в следующем году... Но заказать саран и перепрошить кое-кого
13. Несбывшаяся мечта года: не воплотила целую толпу задумок
14. Непонятка года: 1) почему у меня так много персонажей? 2) почему я хочу всех их воплотить? 3) где взять столько денег?
15. Настроение года: много историй, мало времени

Не кружок, но эллипс


Камилла с овечкой в качестве поздравительной открытки

[Elise Nevidimka]

Night_Rain, да, большая семья у Герды! А Алишу из кого сделаешь?
Про куклу года можно было и не говорить - и так понятно

Равнодушие года: маттеловские товарищи, особенно, девушки

То есть, никто из новых персонажей не нравится?

Но заказать саран и перепрошить кое-кого

Не Хани случайно?
Фотграфия Камиллы с овечкой супер

[Night_Rain]

Night_Rain, да, большая семья у Герды! А Алишу из кого сделаешь?
Про куклу года можно было и не говорить - и так понятно
Равнодушие года: маттеловские товарищи, особенно, девушки
То есть, никто из новых персонажей не нравится?
Но заказать саран и перепрошить кое-кого
Не Хани случайно?
Фотграфия Камиллы с овечкой супер

Алиша из Клодин(подделки под Клодин, разумеется - оригиналы для меня сейчас недоступны ). Возможно, попрошу Ориона эту подделку перерисовать. Правда, сомневаюсь, что он согласится еще раз на такое

Равнодушие именно к барбейским товарищам. Как-то разонравились эти приторные улыбочки на лицах девушек, и да, у меня была мысль продать Дика, Нику и Бритни. Правда, не знаю, кто мог бы купить оригинальных маттеловцев средней степени поигранности и подделку под маттел с косой перерисовкой. Но сейчас стараюсь вернуть к ним прежние теплые чувства. Драбблы потихоньку пишу, в новом году закажу саран. Буду Бритни перепрошивать, у нее уже не волосы - мочалка.

Спасибо

[Night_Rain]

They call me The Wild Rose
But my name was Elisa Day
Why they call me it I do not know
For my name was Elisa Day

From the first day I saw her I knew she was the one
She stared in my eyes and smiled
For her lips were the colour of the roses
That grew down the river, all bloody and wild

When he knocked on my door and entered the room
My trembling subsided in his sure embrace
He would be my first man, and with a careful hand
He wiped at the tears that ran down my face

Оn the second day I brought her a flower
She was more beautiful than any woman I'd seen
I said, "Do you know where the wild roses grow
So sweet and scarlet and free?"

On the second day he came with a single red rose
Said: "Will you give me your loss and your sorrow"
I nodded my head, as I lay on the bed
He said, "If I show you the roses, will you follow?"

On the third day he took me to the river
He showed me the roses and we kissed
And the last thing I heard was a muttered word
As he knelt (stood smiling) above me with a rock in his fist

On the last day I took her where the wild roses grow
And she lay on the bank, the wind light as a thief
And I kissed her goodbye, said, "All beauty must die"
And lent down and planted a rose between her teeth

[Night_Rain]

Камилла напряженно озирается, рассматривая темно-лиловое небо, которое периодически озаряется сполохами пламени - где-то неподалеку пробиваются Темные. Многолетняя выдержка дает о себе знать - вампиресса только нервно облизывает губы, не давая панике пробиться сквозь волну ледяного спокойствия и собранности. Ей снова пришлось покинуть привычный мир Города, в котором жилось в разы спокойнее - ее просто влекло потоком чужого сознания. Здесь же была война, было постоянное, не отпускающее напряжение, были лишения и была смерть. Она брела по полям мрачной женщиной в черном саване, нагибалась над ранеными и в последний раз припадала в поцелуе к бледным губам. Камилле отчаянно хотелось жить, кровь текла по венам, сердце бешено билось под кольчугой, тело наполнялось силой. Все в ней кричало о желании выбраться из этой мясорубки, забыть увиденное на поле боя и зажить другой жизнью, проживая теперь каждый день как свой последний.

Но долг, проклятая обязанность, заставляла оставаться тут, ежиться от холодных порывов ветра и ожидать атаки Темных. Камилла знала, что с годами заложенная в магов сущность проявляется сильнее, чем в самом начале их магического пути. Светлые всегда выглядели несколько моложе своего возраста, и определенно, их внешность была приятной. Высшие, несомненно, отличались прямо-таки ангельской красотой, но не слащаво-приторной, а какой-то особой, монументальной, больше присущей античным статуям. А Темные... Те, чьи выбросы магии сейчас озаряли небо, были самыми жуткими тварями, которых вампирессе только доводилось видеть. Сущность отнимала слишком много сил, доводя своих слуг до жуткого состояния. Впрочем, мясорубка боя мало кого оставляла красавчиком по истечению времени.

Магесса нащупала рукоять меча, вложенного в ножны на бедрах. Сегодня на должна, нет обязана была выжить. Ради себя, ради друзей, ради Джеммы. Просто вернуться домой живой и желательно, не слишком искалеченной. Впрочем, сейчас помочь Камилле могло разве что чудо. Светлые явно проигрывали - Темные своими стремительными атаками оттесняли их к кромке междумирья, которая практически являлась черной дырой, упасть в нее значило умереть. Послышался приглушенный крик того, кто все-таки угодил за грань благодаря рубящему удару врага, и если даже несчастный маг не умер на месте, нефтяного цвета пленочка поглотила его, мгновенно вытянув все энергию и насытив ею вселенную. Увы, не было времени скорбеть по тем товарищам, кто умирал тут, сейчас все смешалось - лица врагов и друзей, сполохи магии и лязг мечей.

Вампирессе пришлось сцепиться с тремя Темными магами - одна тварь страшнее другой, силы - немерено. Двоих получилось отбросить внезапным потоком магии, которая обернула Камиллу коконом чистой, пылающей энергии. С последним пришлось потрудиться - сил у девушки несколько поубавилось после мощного выброса энергии и магесса стала бороться врукопашную. Тварь оказалась достаточно сильной и на мечах сражаться умела - Камилла едва успевала наносить удары и уклоняться от вражеских подсечек. Впрочем, одного удара, изрядно сдобренного порцией магии хватило, чтобы Темный рухнул на землю. Вампиресса задержалась на минутку, переводя дух, когда сзади ее оглушили, боль выжгла огненным лучом свое клеймо.

...

Камилла очнулась уже в госпитале. Магические больницы отличаются от людских только тем, что все звуки здесь заглушены, и раненые, стонущие от боли, выглядят беспомощно глотающими воздух рыбами. Все остальное было абсолютно таким же: огромное количества коек, теснота, раны, кровь, вывернутые наружу органы, разорванные ткани и переломанные кости. Между коек сновали туда-сюда лекари в белых халатах, носили бинты и воду, другие наспех готовили необходимые зелья, которые должны были привести солдат в боевое состояние. Некоторые маги совсем недалеко готовили пищу - до пациентов доносился запах нехитрой стряпни, другие же выносили трупы, закутанные в простыни и холстины. Эта печальная серая процессия тянулась до самой горы: вампиресса знала, что именно там испепеляют тела, а потом развеивают прах над мутной рекой. Но умирать здесь, в суровой горной местности, на радость Темным ей никак не хотелось.

Кто-то заботливо поправил девушке одеяло, вампиресса вздрогнула от неожиданности, оборачиваясь. В ногах устроился Ден, явно только-только вернувшийся с битвы, все еще в кольчуге, на мече оставались ржаво-красные следы крови, волосы растрепаны, на щеках царапины. Он нуждался в еде и отдыхе, но все же нашел в себе силы улыбнуться магессе:

- Ну, как ты?

- Нормально, - Камилла даже попыталась повести плечами или привстать, дабы подтвердить свои слова, но резкая боль заставила ее страдальчески поморщиться.

- Нет-нет, - запротестовала девушка, видя, что Ден хочет позвать кого-то из лекарей. - Со мной все в порядке. Лучше расскажи, как там.

- Да что говорить, - замялся маг, - все абсолютно по-старому. Все еще боремся с Темными, тварей с каждым днем все больше и больше, а нашего подкрепления не видать. Твое ранение... Оно достаточно серьезное и тебе нужно окрепнуть. Словом, я упросил командование, чтобы тебя доставили обратно, в Город. Они предупредят Ирэн и она позаботится о тебе, а потом война закончится, я вернусь и мы все вместе отпразднуем твое выздоровление.

И хотя парень старался говорить как можно жизнерадостнее и больше улыбаться, Камилла поспешила отвернуться к стене и быстро утереть лицо забинтованной ладонью. Она отлично знала, что магическая медицина куда более искусна, нежели человеческая, и если уж солдата переправляли в другое место или разрешали вернуться домой, это значило только одно - травмы уже несовместимы с жизнью, болезнь пробралась слишком глубоко, и все, что могут сделать лекари - лишь немного облегчить страдания того, кто уже обречен.

- Ладно... Что-то передать Ирэн?

- О, да, конечно, - Ден заулыбался, видимо, не заметив слез подруги и решив,что она поверила в его милую ложь о скорейшем выздоровлении.

- Пожалуй, вот это, - маг осторожно вложил в руки вампирессы хрустящий листок бумаги. - И обязательно поцелуй Берни за меня.

- Конечно, - с улыбкой ответила Камилла. Подоспевшая к ним лекарь увела парня куда-то, а затем осторожно развеяла над вамирессой легкий розоватый дымок. Девушка провалилась в глубокий сон, судорожно сжимая пальцами письмо для подруги.

...
На этот раз Камилла очнулась уже в совершенно другом месте. Тишина стояла такая, что ее впору было разрезать ножом, перед глазами мелькали разноцветные круги. Вампиресса охнула, попытавшись подняться рывком, грудь прожгло болью и она тяжело рухнула обратно на подушку. Постельное белье было добротным и тонким, комната казалась светлой и смутно знакомой, сквозь черную пелену стали пробиваться запахи и звуки. Постель пахла абсолютной чистотой и свежестью, в самой комнате царил запах лекарств и чего-то нежного, цветочного, а из звуков притихшая магесса различала лишь шум воды из ванной. Въевшийся под кожу инстинкт не позволял Камилле расслабиться, оставалось только ждать, гадая, куда в очередной раз ее закинула судьба. Шум воды скоро прекратился и добрые пять минут девушке оставалось только нервничать, а потом в конату вошла Джемма.

Японка слабо улыбнулась, оставила на тумбочке бинт, несколько пузырьков и присела рядом, немного смяв одеяло. Какое-то время они молчали. Камилла жадно рассматривала Джемму, отмечая малейшие изменения, произошедшие в ее внешности. Странно, прошло только три недели, а девушка, казалось, заново родилась. Ее движения были наполнены осторожной сосредоточенностью, куда-то исчезли совершенно детские ужимки, а улыбка ощущалась немного горькой. Японка молчала, рассматривая рисунок на ткани простыни. Комок из сплавленной жалости, печали и нежности грозил вырваться наружу слезами, а ей никак не хотелось беспокоить совсем недавно пришедшую в себя магессу. Джемма покачала головой, стараясь отвлечься от своих тяжких мыслей и потянулась за бинтом. Наконец, она мягко провела ладонью по щеке вампирессы, убирая прядь черных волос:

- Ну что, давай я поменяю тебе повязки.

Вообще, Камилла никогда не считала свое тело красивым. Оно совсем не походило на те стандарты, прописанные на обложках модных журналов, оно не напоминало древнегреческие статуи и было попросту уродливым. Да, оно было гибким и сильным, раз за разом спасало жизнь своей хозяйке и этого, казалось бы, достаточно. Камилла была вампиром, а значит, преувеличенно тонким и худощавым созданием с бледной кожей, расчерченной шрамами. Шрамов было много, разных и всяких: тонкие, едва заметные белые, более яркие, розоватые, и самые заметные, регулярно кровоточащие, те, что остались от отрубленных крыльев. Из-за постоянных тренировок кожа была расцвечена маленькими вселенными синяков и короткими полосками царапин, а с новым ранением добавились еще и ожоги, покрывшиеся отвратительной корочкой. Да, Камилла никогда не считала себя красивой, но все-таки никогда еще она так мучительно и остро не ненавидела свое ужасное угловатое тело, как сейчас. Японка замирает на месте, поняв, что вампирессе неприятен ее взгляд и прикосновения, но потом Джемма задает вопрос и в ее голосе звенит сталь:

- Кто тебе менял повязки до того, как Ирэн позвонила мне и попросила забрать тебя? Кто, Камилла?

И вампиресса покорно отвечает, опустив ресницы:

- Ирэн.

- Вот как..., - японка молчит, не умея подобрать нужных слов. Она, наверное, никогда не признается, насколько сильно дорожит Камиллой и как неприятно ей недоверие со стороны вампирессы и ее подруги. Она могла бы рассказать о том, как почти не смыкала глаз с того дня, как магесса ушла на войну, как часто она заходила в комнату Камиллы, садилась на ее кровать и подолгу оставалась там. Она могла бы закатить целый скандал, но времени осталось так мало. Ирэн, мрачная, побледневшая за какие-то сутки смогла коротко и ясно объяснить, что Камилле осталось жить не так уж долго. И Джемма говорит только одно слово.

- Пожалуйста, - говорит Джемма, словно проглотив разом все, что хочет сказать.

- Пожалуйста, - повторяет она, а затем настойчиво стягивает одеяло с Камиллы. Вампиресса сидит на кровати, обернувшись в простынь, пахнущую чистотой и зябко подрагивает. Джемма решительно помогает ей раздеться до пояса, отложив в сторону майку и на пробу проводит по спине теплой ладонью. Дальше она осторожно, боясь навредить, мажет какой-то мазью страшные ожоги, прикусив губу, собирает капельки крови, проступающие на шрамах. Магесса вздрагивает от любого прикосновения, но нисколько не сопротивляется, когда японка, закончив перевязку, мягко оглаживает выступающие позвонки, отводит в сторону волосы, добирается до щеки. Молчит, когда Джемма легонько гладит ее по голове, трогает пальцами запястье, и молчит даже тогда, когда на плечо падает чужая горячая слеза.

[Elise Nevidimka]

Ой, как интересно! А на кого похожи Темные? Неужели Камилла погибнет? Жду продолжения
P.S. Фото Ники с розой замечательное)

[Night_Rain]

Ой, как интересно! А на кого похожи Темные? Неужели Камилла погибнет? Жду продолжения
P.S. Фото Ники с розой замечательное)

Спасибо! Дело в том, что темная магия на все влияет по-разному, соответственно, чудища тоже получаются разные, кто-то в большей степени смахивает на человека, кто-то на какого-нибудь монстра и прочее. Не стоит так же забывать, что к магам относятся не только люди, но и различная нечисть

[Night_Rain]

На синей кухне есть место и ссорам, и ревности. Сделано под впечатлением одной песенки, для меня нетипичной. А Ирэн всегда была барышней конфликтной, да еще и собственницей. Ее ни смущают ни их достаточно долгие и прочные отношения с Деном, ни брачные узы, ни наличие общего ребенка. Вцепляться в него до побелевших костяшек, ревновать к любой мимопроходящей красотке и намеренно пачкать яркой помадой она все равно не перестанет. Умри, если меня не любишь...






Но есть место и примирениям. Этакое затишье перед очередной бурей

[Night_Rain]

....

[Elise Nevidimka]

Night_Rain, живые фотографии) Особенно последняя нравится) А на фото, где Ден достает что-то из шкафа, у Ирэн очень интересное выражение лица

[Night_Rain]

Night_Rain, живые фотографии) Особенно последняя нравится) А на фото, где Ден достает что-то из шкафа, у Ирэн очень интересное выражение лица

Спасибо) Потому что тихо посылает муженька на все четыре стороны

[Night_Rain]

Мы с Рун сейчас странные-странные. Потому что времени мало, а нервов и подавно. Достало все очень, проблем - снежный ком, а решений их по нулям. Рунгерд вот совсем странная - не узнает своей палаты-комнаты, которую я восстановила и потихоньку делаю новое "приданое" для зеленоглазой принцессы. Тут кровать, шкафчик и стул - ей много не надо. Есть мягкие подушки, разбросанные по полу, небрежно скинутая обувь, остатки завтрака и целая батарея чашек с несколькими глотками на самом дне. Тут есть разноцветные карандаши и ручки, много тетрадей, блокнотов и книг. Есть полка с печатной машинкой и фотоаппаратом, эта техника мила сердцу Рунгерд, но она ею не пользуется. Есть тут вековая пыль, пепел, пропахшая сигаретным дымом куртка, несколько браслетов и фенечек, резинки для волос. И есть сама Рун, в джинсах и бюстгальтере в веселенькую расцветочку, развалившаяся на кровати и потягивающая что-то алкогольное из бутылки. Годных фотографий мизерно, но Рунгерд вроде как довольна происходящим.

[Night_Rain]

Еще серия фотографий Рун в ее домике. Почему-то Рунгерд до неприличия много. Иметь свою комнату в пустой больнице до неприличия прекрасно.






Журавлик - подарок одной милой девушки.

[Night_Rain]

У Уны нет постоянного дома, нет родных, нет любимых, нет друзей и нет врагов. У нее есть только комнаты с тонкими, будто картонными стенами и пересуды случайных соседей. Все ее вещи умещаются в одну сумку, все ее знания не уместятся в многотомных изданиях. У нее есть разноцветные нитки бус, пестрая одежда и широкая лента в волосах. У нее нет цели, а только неопределенность и великое возможно. У нее нет ничего, кроме этих писем.

[Elise Nevidimka]

Как много фото) Безумно понравились эти 2: http://s014.radikal.ru/i326/1501/95/5e405cdea14a.jpg и http://s018.radikal.ru/i500/1501/bb/84e7ed091346.jpg Уна с письмами отлично смотрится))

[Night_Rain]

Как много фото) Безумно понравились эти 2: http://s014.radikal.ru/i326/1501/95/5e405cdea14a.jpg и http://s018.radikal.ru/i500/1501/bb/84e7ed091346.jpg Уна с письмами отлично смотрится))

Спасибо большое, мне очень приятно

[Night_Rain]

Из той же серии. Всего-то два солнечных кадра. Фотографии на фоне фотографий, которые были в письме

[Night_Rain]

Это новый кун, дабы разбавить поток Рунгерд-Уна-Рунгерд. Подделочный Дьюс Горгон из киоска. Стерта веселенькая красная помада, подстрижен, уложен и приклеен парик. Парень относительно недавно назвался Лоренсом, до этого оставаясь просто безымянным куном. Несмотря на все "прелести" подделок ощущения от него очень новые и очень хорошие. Во-первых, это первый монстропарень или хотя бы его подобие, во-вторых, у него просто шикарные руки, и наконец, этот уничижительный взгляд(спасибо Гренке за определение).

Кун заимел и биографию, и тянку. Как оказалось, родом он из скандинавских стран, подростком переехал в Японию, где много общался с компанией, в число которой входили Джемма и Касуми. Потом ребята выросли, поступили в разные вузы, разлетелись, как птицы, но все-таки иногда наносят друг другу дружеские визиты. Лоренс попал в Город как попадают в него все - определенные события заставили его прекратить воспринимать реальность как таковую и идея пожить в этом месте, руководимым чужим сознанием, показалась парню очень даже ничего. Там он внезапно встретил обеих сестриц, чему вполне рад. На самом деле, у Лоренса история несколько побольше и поинтереснее, но не хочется раскрывать карты вот так сразу.



Кун активно плодит новые фотографии, свои себяшечки и не менее активно жестикулирует.

Касуми(по секрету) влюблена в куна, а вот он в нее как-то не очень . Касуми прямо-таки расцвела, ни на шаг от дружка не отходит, смущается его сильно, а куна вроде как занимают мысли о другом человеке, но тянку он так - раз! - и под локоток к себе подтащил. На всякий пожарный.

[Night_Rain]

Этот отрывок - начало цикла. Яблоки - отсылка к Еве и к первому греху(ох как же я люблю ссылаться на книгу, которую не читала).

Финн близоруко щурится на чужую ему толпу. Солнце светит невыносимо ярко - самый разгар дня, на площади шумно - рынок околдовывает парня невыносимым шумом, гулом людских голосов, изломанными жестами, неосторожными толчками. Кто-то хватает его за руку, кто-то настойчиво предлагает купить свежих овощей, кто-то отрезает дольку спелой дыни, кто-то вовсю расхваливает свои соленья. Финн вмиг становится обессиленным параноиком перед лицом безжалостной толпы, его губы словно склеены медом, он раздает направо и налево измятые денежные бумажки, с внутренним омерзением касаясь чужих потных ладоней. Финну тошно, глупо и невыносимо хочется покинуть это место как можно скорее, пока не случилось что-то еще более пугающее. В этот самый момент, когда он напуган и обессилен, он сталкивается с ее прозрачным зеленым взглядом.

Она стоит напротив, рассматривая яркие, выпестованные солнцем яблоки, улыбаясь неприкрытой лести продавца, мягко, но настойчиво отклоняя его предложения купить что-то еще. Она кажется созданием вовсе неземным, настолько в ней все странно и непривычно для глаз Финна. Пестрые разноцветные юбки одна поверх другой, легкий топ, ужасно худое тело. Несколько рядов деревянных бус на шее, позванивающие при каждом движении браслеты на узких запястьях, сумка из ткани с причудливым узором. Изящные черты лица, растрепанные розовые волосы, по-лисьему хитрый взгляд. Слишком... Слишком.

Финн поспешно отворачивается, привычно скрывая эмоции за щитком очков, быстро забирает сложенные в пакет помидоры и слегка сжав сверток, направляется домой. Путь хотя и недолгий, но весьма опасный для его психики - тут и там попадаются соседи с их сплетнями и пересудами. Они словно сбиваются в кучку, бросив все их простые дела, оставив глажку, стирку, пропалывание огорода, они все замирают соляными столбами у своих заборов, чтобы поглазеть на местного чудака. Финн невольно сжимается, готовясь попасть под обстрел насмешек, сочные помидоры едва не лопаются под давлением его пальцев. Неожиданно парня кто-то хватает за рукав. Она.

Финн непроизвольно вздрагивает - еще свежи воспоминания о прикосновениях торговцев, но он умудряется сохранить лицо, ни единым мускулом не выдав свой страх. Девушка улыбается приветливо и открыто, палящее солнце высвечивает ее силуэт на пыльной дороге, чертит яркие тени на открытой загорелой коже, рассыпается зайчиками в крашеных волосах. Незнакомка заговаривает, речь ее смягчена акцентом чужого края, ударения пересыпаются жемчугом в глубине ее рта, звук искажается, как в странном зеркале:

- Добрый день, сэр. Я тут проездом, но те люди, с которыми я познакомилась, много говорили о вас...
- Вот как? - уголок рта парня выгнут в болезненной улыбке. - И много они хорошего вам сказали?
- Думаю, это не имеет значения, - не меняясь в лице, быстро отвечает девушка. - Зато они сказали, что у вас богатейшая библиотека, а я всего лишь люблю читать. Не откажете бедной путнице в удовольствие почитать у вас книгу-другую? Я не останусь в долгу.

Финн фыркает, осматривая незнакомку беглым взглядом. Слишком причудливая, слишком манерная, слишком чужая, слишком... Слишком. Он устало потирает пальцами сомкнутые веки, собираясь, готовясь отказать резко и сухо, как и подобает человеку, ведущего столь замкнутый образ жизни.

- Вынужден вас огорчить, но моя библиотека не терпит случайных гостей. Не знаю, на что вы вообще рассчитывали. Мы ведь с вами даже не знакомы!

Парень отворачивается, поправив очки и решительно направляясь в сторону дома. Соседи сопровождают каждый его шаг тихим шепотом и негромкими охами. Солнце слепит невыносимо, пыль вьется под ногами клубами, Финн в сотый раз проклинает свое собственное решение выйти "развеяться", когда его вновь бесцеремонно останавливают. Снова она.

Девушка смотрит на него смело и дерзко:

- Меня зовут Уна. Тебя зовут Финн. Мы все-таки уже знакомы.

В ладонь парня ложится теплое, нагретое солнцем яблоко, а Уна улыбается:

- Теперь я могу почитать ваши книги, сэр?

[Night_Rain]

Внезапно, у меня сложилось очень и очень многое. Взаимоотношения Дена и Касуми начались не вчера и не сегодня. Отрывки с ними были написаны в разные годы и не были даже взаимосвязаны. Я забыла о них, я забила на них, а тут все сложилось в одну картинку. Когда я их писала, еще ничего не было понятно, Рун еще была жива и факт с сошедшейся внезапно идеей и хронологией настораживает. Еще немного и я начну искать в своей писанине глубокий спиритический смысл. Ден вроде как примерный семьянин, жизни не представляет без жены и сына, но в любом шкафу есть скелеты. У каждого свои слабости и страшные тайны, а у него болезненная одержимость. Он помнит маленький тесный вагон, где они познакомились, он помнит ту ночь, в которую она спасла его от самоубийства, он помнит, каким соленым было тогда море, а ее серые глаза преследует его во сне. Это их прошлое, несколько видоизмененное. Никакого клуба и никакого повешения не было,а это, так сказать, альтернативная история.

Я вышел из вагона на пустой и печальный перрон. Поезд уехал, деловито выстукивая по шпалам привычный ритм. Чемодан оттягивал руки, свежий ветер забирался под полы легкой рубашки. И все же я был рад вновь чувствовать позабытый холод и различать сотни оттенков серого в окружающем пейзаже. В этом большом бездушном городе я и встретил ее, своего ангела, свой детский сон, свой запах земляники. Пошел дождь, зашумел, загрохотал, набирая силу, пригибая к земле пожухлую траву. Перрон был по-прежнему пуст, когда я, стряхнув капли с лица, отправился в путь по знакомым улицам. Мне захотелось курить - да простит меня сестра, - зажигалка вспыхнула рыжей искрой, возвращая меня в воспоминания.

Мы познакомились на пороге черного хода какого-то клуба. Три часа ночи, лежащие под столами, танцующие, пьющие, принимающие наркотики, целующиеся люди. Все до одного одинаковые и отвратительные. Все до одного. Я не мог и дальше сидеть за барной стойкой, опрокидывая рюмку за рюмкой - меня воротило от этой бездумной, потерявшей над собой контроль толпы. По пути к черному ходу мне попалась влюбленная парочка, и они были омерзительны. Я прошел мимо них, задев брошенную сумочку девушки, наступив на руку незнакомому парню. Я не слышал возмущенных криков и презрительного смеха. Я пробирался вперед. Я жаждал свежего воздуха.


Она стояла, прислонившись спиной к стене, собирая на платье хлопья облупившейся краски. Я видел ее лицо, вырезанное из лунного диска, словно мерцающее в темноте. Я видел ее глаза - темно-серые, они сияли блеском драгоценных камней, но, казалось, отвернись я, они станут белесым пеплом. С самого первого, случайно брошенного на эту девушку взгляда я признал ее своим совершенством, прочувствовав это дрожью во всем теле.

- Прикурить есть? - спросил я хрипло, хотя и знал, что в кармане лежит полупустая пачка сигарет.

- Нет, - покачала головой она, и я замолчал.

Мне хотелось спросить: "Что ты здесь делаешь?", или "Почему ты стоишь на грязном пороге весьма сомнительного заведения?", или "Кто затушил об твои глаза окурок?", или истерически крикнуть "Немедленно уходи отсюда!". Но я молчал. Я смотрел на ее лицо, и мне чудился на нем легкий слой рисовой пудры, и проступающий ярко-красный мазок накрашенных губ. Я глядел на худенькую японку в цветастом платьице и видел в ней какую-нибудь Саюри, дитя окейи, нежащееся в шелке кимоно. Она казалась мне гейшей, сошедшей с древнего свитка. Она - незнакомка в полутьме душного клуба. Она - совершенство.

- Как тебя зовут? - спросил я, делая очередную затяжку и выдыхая дым во влажную ночь. Кажется, утром пойдет дождь. Здесь, в большом городе, ливни не были редкостью.

Девушка назвала свое имя, и в этом сочетании звуков мне почудился перезвон хрустальных подвесок. Больше я о ней, по сути, так ничего и не узнал. В тот миг я потянулся к ее губам своими, горькими от сигаретного дыма, и целовал ее так, словно видел в последний раз. В принципе, так оно и было - мы же незнакомцы, две тени, два кленовых листка, сегодня случайно оказавшихся рядом. Я не знал, встречу ли загадочную японку завтра, в понедельник, месяц спустя, я не думал ни о чем, мои мысли были слишком далеко, и я спросил:

- Не хочешь уехать отсюда?

И знаете что? Она согласилась. До сих пор не знаю, почему и зачем. В ту ночь мы ехали на моей машине вперед и вперед по ночному городу, вглядываясь в опустевшие улицы и счастливые лица моделей на билбордах, мы смотрели на замершие в витринах манекены, на ком из смятой утренней газеты, на светящиеся вывески, мы искали во всем этом смысл. Она была замечательной попутчицей. У нас у обоих было смутное, недоброе прошлое и темы, о которых лучше не говорить, но она не задавала лишних вопросов. Мы поехали на городской пляж, к морю дошли пешком, и долго смотрели на беснующиеся пенистые волны. Соленые брызги ложились на наши лица и я держал ее за руку. А когда вдали неясно забрезжил рассвет и начало светлеть, я заплакал.

Сегодня ночью я планировал напиться, вернуться домой как можно позднее, включить музыку погромче и перерезать себе вены кухонным ножом. Я планировал умереть так же, как кто-то продумывает поездку в другую страну: обстоятельно, не торопясь, и просчитывая все до последнего шага. Я написал предсметную записку, завещание и письмо сестре. Удалил переписки в социальных сетях, стер все сообщения в мобильном телефоне и наточил нож. Но в мои планы, выстроенные ровной чередой, вмешалась черноволосая девушка. И я плакал, и плакал, не стесняясь ее. Она заставила меня забыть о самоубийстве. Она была божеством.

Этим утром я уехал из серого города дождей. Почему-то я знаю, что в ту ночь она встретилась мне не случайно. Почувствовала каким-то особенным чутьем, как мне плохо, прочитала нведомым образом мои мрачные мысли, и побежала к затхлому ночному клубу на соседней улице. Она исцелила меня, выслушав, позволив делать, что захочу, наслаждаться ее улыбкой. Она - мой ангел, мое совершенство, моя богиня. Я вернулся год спустя затем, чтобы поблагодарить ее.

Разыскал в справочнике имя девушки, выписал адрес, и приехал сигналить под окнами. Она выбежала, радостная, растрепанная, в великоватой майке, джинсовой юбке и кроссовках. Все смеялась и отпускала веселые шуточки в мой адрес. Позже мы сидели в темном зале кинотеатра, почти не следя за быстро меняющимися картинками, шепотом что-то обсуждая. Потом ели пиццу, запивая ее апельсиновым соком в маленьком, вросшем в асфальт кафе. Японка улыбалась моим рассказам, терпеливо слушала про мою новую работу, новых друзей и милую девушку из дома напротив. Она была рада за меня, а я знал, что все это только благодаря ей.

По дороге домой мы танцевали под дождем, а потом я нес богиню на руках, не желая чтобы она промочила ноги и заболела. Девушка напевала какую-то веселую песенку, а я все не мог отвести взгляд от ее маленьких ступней. Мы остановились у ее подъезда, она поглядывала на окна, явно желая, чтобы этот вечер скорее кончился. А я вновь украл ее поцелуй, за что корю себя до сих пор. Целый вечер она улыбалась, терпя мои слишком вольные выходки, и я так и не понял, что у нее на душе. Она нуждалась во мне, в теплом слове, в спасении. Она хотела, чтобы я помог ей так же, как она мне. Я обнял богиню на прощание и ушел, мечтая о том, как завтра снова увижу ее.

А утром я узнал, что она повесилась.

Фотографии тут не очень, поэтому их не будет

[Elise Nevidimka]

Night_Rain, ого! Как много всего))
Поздравляю с новеньким) Касуми желаю удачи) Пусть Лоренс обратит на нее внимание))
А Финн - новый персонаж? Или я что-то пропустила?
Очень понравилась история знакомства Дена и Касуми, правда, она очень грустная...
Как же, наверно, тяжело связать так много персонажей между собой!

[Night_Rain]

Night_Rain, ого! Как много всего))
Поздравляю с новеньким) Касуми желаю удачи) Пусть Лоренс обратит на нее внимание))
А Финн - новый персонаж? Или я что-то пропустила?
Очень понравилась история знакомства Дена и Касуми, правда, она очень грустная...
Как же, наверно, тяжело связать так много персонажей между собой!

Хе-хе, обновления пилю редко, но метко) Спасибо, но у Лоренса есть любимый человек, к Касуми он скорее привязан как к старому другу.

Да, Финн - новый персонаж, тут небольшой цикл историй намечается о прошлом Уны, в котором Финн имеет место быть. Кукольных воплощений персонажей оттуда не ожидается по разным причинам

Спасибо, что правда, то правда. Эта история уже четыре года в моей голове

[Night_Rain]

Она зовет его Ло-кун или же просто Ло, ему все еще неловко называть ее как-то кроме Касуми и отзываться на что-то менее привычное, нежели "Лоренс". Она его любит, он ее - нет.
У нее волнистые черные волосы и добрые глаза. У того, кого Лоренс уже вряд ли увидит, была не прическа - волны огненно-рыжих растрепанных прядей. У нее мягкие розовые губы и она говорит только светлые слова. У того, кого Лоренс не прочь задушить в темной подворотне, с языка срывалась лишь брань да проклятия.
От нее пахнет мятными леденцами от кашля и ромашкой, от него же веяло сталью и до одури горькой полынью. Она жмется к Лоренсу, к Ло-куну как замерзшая кошка, выпрашивает тепло, ластится, лезет под руки. Того, кого Лоренс безумно любит, нельзя было даже принудить к объятиям и поцелуям, а каждую крупицу его внимания Лоренс считал неоценимой.
Но его нет здесь. Попросту нет, словно никогда и не существовало, только сила бьется в груди огненными шарами.
Касуми лежит рядом, упоенно перебирает тонкими пальчиками волосы Лоренса.
Ло-куну все равно.
Она его любит, он ее - нет.

[Elise Nevidimka]

Night_Rain, Касуми жалко( Лоренсу, получается, тоже не отвечают взаимностью?
Безумно понравилось фото, где они держатся за руки

[Night_Rain]

Night_Rain, Касуми жалко( Лоренсу, получается, тоже не отвечают взаимностью?
Безумно понравилось фото, где они держатся за руки

Да, Касуми действительно жалко. Поссорилась с сестрой, нет друзей, обречена умирать каждый день да ещё и с Ло-куном что-то пошло не так.

У Лоренса история достаточно запутанная, пусть пока побудет в секрете.

Спасибо)

[Night_Rain]

Прежде всего, с 8 марта всех



А теперь обновления. Не без капли печали, хоть и праздничное приподнятое настроение

Они с Диком вместе. Все позади - туманная и дождливая Англия, переезд, вокзалы, чемоданы. Далеко-далеко осталась светлая квартира, где жили Ника и Дик, так же далеко остались наивные и не очень мечты о семейном счастье, тепле, выпечке по утрам. Далеко. за тысячи километров осталась Ника. Она все так же уверена в своей правоте, немного скучает и хочет ребенка.

Сейчас есть новая жизнь, есть солнечная Бразилия, Дик учится терпеть пестрые нелепые рубашки, Бритни учится терпеть Дика.

Сейчас очередь Пересмешника наблюдать за вспышками гнева, за неконтролируемой злостью и жаждой. Сейчас пришла ее очередь покорно принимать удары, царапины, пощечины. Бритни молчит. Бьет - значит любит.

- Ты любишь меня?
- Да. Но... Если бы я сказала нет?
- Я бы тебя убил





А это для Касу сшился веселенький и немного странный весенний наряд. Правда, надо бы найти кеды и сделать ей пару браслетов или бус

[Night_Rain]

Свежий текст. Вообще, его следовало бы назвать Paper, но у меня уже есть такой. Кажется, у всех "городских" персонажей особые взаимоотношения с бумагой и письменными принадлежностями.


В архиве Сию есть испещренные кругляшами печатей документы, есть книги с хрупкими пожелтевшими страницами, есть блокнотные заметки, нацарапанные разными почерками. Сию просиживает в своем пыльном царстве целыми днями и неохотно собирается домой по вечерам. Она бродит по большому помещению, тонет между стеллажами, теряется в рядах полках, то и дело выныривая, удерживая спасительную кипу очередной бумаги. Сию любит свою работу, любит сидеть сгорбившись над очередным документом, очередным фрагментом когда-то утраченной карты, очередным ключом к полному пониманию Города. Она с трудом понимает тексты, переполненные сложными грамматическими конструкциями, она проводит вечера с словарями и учебниками, она борется с враждебностью до красноты глаз и до очередного настырного звонка.

Арье никогда не понять всю прелесть монотонной бумажной работы, Арья никогда не согласится пропитаться книжной пылью и привыкнуть к блеклому подобию дневного света, потому что ровно настолько ему позволяют проникать внутрь дубовые рамы окон архива. Арья будет раз за разом набирать номер своей маленькой подопечной, чтобы тоном заботливой мамочки напоминать о времени и о том, что завтра в школу. Сию раздраженно цокает языком и закатывает глаза, но работу все же откладывает до следующего дня. Она быстро раздевается и ныряет в груду одеял. Ей снятся странные сны.

Мы пишем. Мы пишем. Мы пишем.

Мы пачкаем бумагу текстами своей жизни. Мы пишем. Буквы свиваются в кольцо, буквы соединяют временные пласты, буквы оставляют свои отпечатки на наших телах, на наших глазах, на наших судьбах. Мы говорим и буквы вылетают из наших губ, мы молчим и буквы сидят глубоко-глубоко в нашем сердце, мы злимся и в нас плачут восклицательные знаки, мы задаем вопрос цепочкой знаков вопроса, мы целуемся и шрифты выплясывают танец, самый древний и самый понятный.

Мы пишем. Мы пишем. Мы пишем.

Мы пишем, хоть и знаем, что бумагу легко уничтожает огонь и что вода размывает чернила. Бумага боится огня и воды, мы - нет. Мы пишем, мы пишем, мы пишем. Мы хотим запомниться, мы хотим остаться, мы хотим быть. Мы хотим оставаться в текстах, в записках, в клочках затертой бумаги. Мы все тщеславно надеемся, что кто-то нас будет искать, кто-то найдет, кто-то прочтет, расшифрует рукописные и печатные символы. Мы все верим в удачу и в случай.

Мы пишем. Мы пишем. Мы пишем.

Мы пишем когда хорошо и когда плохо, пишем литературные шедевры и пишем конспекты, пишем на салфетках в уютных маленьких ресторанах и оставляем свои надписи на стенах домов. Мы пишем за письменными столами, пишем на остановках, пишем, уложив бумажку на собственное колено или на спину товарищу, пишем собственной кровью, если вдруг затупится карандаш. Мы пишем. Мы ждем. Мы пишем.

Мы пишем. Мы пишем. Мы пишем.

Едва заканчиваются занятия, как Сию бросает школьную сумку на стул и почти бежит в архив. Ее руки немного подрагивают, в ее голове сплетается хор многочисленных чужих голосов. Мы пишем, мы пишем, мы пишем. Сию знает, что сегодня она прочтет что-то невероятное, что у нее получится выхватить что-то невероятно важное в том потоке информации, который она охватывает каждый день. Сегодня она сделает очередную запись в собственном дневнике, тетради на девяносто шесть листов. Мы пишем, мы пишем, мы пишем.


Поздно вечером Арья в очередной раз с ноткой отчаяния в голосе спросит, что же такого в этих бумажках. Сию промолчит.

Скрытый контент: показать

Фотографий Сию толком и нет, ее трудно снимать, она не любит столь явного вмешательства в свою жизнь

Минутка копирки поста с дайри. Минутка осколочков реальности. Может, кому и интересно

Скрытый контент: показать

[Elise Nevidimka]

Night_Rain, с праздником! Исполнения желаний, хорошего настроения и новых кукол
Цепочка на шее у Бритни впечатлила...
У Касуми прикольный наряд) А что у нее за кулон?
Тест про бумагу заставил задуматься, зачем, где и как вообще люди что-либо пишут

[Night_Rain]

Night_Rain, с праздником! Исполнения желаний, хорошего настроения и новых кукол
Цепочка на шее у Бритни впечатлила...
У Касуми прикольный наряд) А что у нее за кулон?
Тест про бумагу заставил задуматься, зачем, где и как вообще люди что-либо пишут

Спасибо, тебе того же)

Да уж, Дик, скорее, этой цепочкой удушит когда-то свою Пересмешницу

Кулон Касуми сделан из первой попавшейся бусинки, ничего не значит, глубоко смысла не несет, просто по цвету подходит к наряды. Бусины были подарены Бро еще с год назад.

Спасибо. Очень приятно знать, что мои тексты заставляют задумываться

[Night_Rain]

Касуми - лесная богиня в своей стихии