Elmice: ...Полдень золотой...

[Elmice]

JHforDD, она возвращалась ненадолго (через день после приезда парика, наверное), но я не фоткала.

[JHforDD]

Elmice, да мне просто инстаграм может иногда показать старое фото, если я на него лайк не поставила)) (например, не долистав до него в предыдущие просмотры ленты) Поэтому я и запуталась. В теме-то видно настоящую динамику) Непривычно, конечно, видеть ее такой, но ей идет ♥

[Elmice]

Источник цитаты Непривычно, конечно, видеть ее такой, но ей идет

Спасибо Лиззи наконец-то оценила свой деньрожденный подарок трехлетней давности

[Elmice]

Календарь

[Lakshmi_RO]

Просто зашла сказать "Привет!". =)
Два года почти меня не было на форуме. Много перемен у вас с Лиззи. Приятно, что тема жива и пережила все фото-коллапсы, в отличие от моей. XD

[Elmice]

Lakshmi_RO, о, какие люди
От нас тоже привет

[Elmice]

Эбби




Бонус

[JHforDD]

Какое классное платье у Эбби С клевером (все время забываю, как он называется по-ирландски )

[Elmice]

JHforDD, платье с шэмроками - подарок от VanKot
У Лиззи тоже есть из такой ткани.

[Elmice]

Вечернее - или, скорее, ночное...

[Elmice]

И еще один портрет Лиззи. Целый день пытаюсь перестроиться с одного фотоаппарата на другой, а это для меня всегда проблематично...

С Кэноном произошла мистическая история. Три недели я им не снимала. Наконец, он отправился в ремонт. И при диагностике ничего не нашли А дома вдруг обнаружилось, что его глюк исчез... Что это было?..
Но с электрическим светом он все равно не дружит...

[Elmice]

Просто макро.
Ночное.
Кусочки Лиззи




Просто разная мелочевка



Картины кисти VanKot

[Elmice]

Дневное












Вся деревянная мелочь на колесиках, а также лохматый слегка запыленный мишка в разное время куплены на выставке "Время кукол".

[Elmice]

Сепия

[JHforDD]

Elmice, да-да, шэмрок, точно! Лиззино платье помню)
Ггг, видимо, у кэнонов это "семейное", полежав и подумав над своим плохим поведением, начинать снова работать)))
Кусочки очень нравятся ♥ Люблю разглядывать мелочи

[Lakshmi_RO]

Очень нравятся мне макро-фотки! Всегда интересно разглядывать.

[Elmice]

Lakshmi_RO, спасибо

[Elmice]

Я тоже… нет

Скрытый контент: показать

– Ну, и?
– Что “и”? Он не позвонил. Ни днем, ни вечером, ни вообще. Ну, и что я, бегать за ним буду? Я тоже гордая! – однако, внутри у меня всё сжималось от боли. Это была бравада, и, наверное, мсье Патрис это понял.
– М-да, – задумчиво сказал он. – И как вы себе все это представляли?
– Никак! – буркнула я.
Вот так, абстрактно, тот безумный проект выглядел фантастически. И фантастически глупо…
– Ой, Лиззи, – мсье Патрис вздохнул. – С вами не соскучишься. Да, но у нас наметился прогресс, вы не находите?
– Прогресс? – растерянно переспросила я.
– Мы сегодня разговариваем не в Тауэре. Я сижу в вашей гостиной, и вы до сих пор не засветили мне штативом в глаз!
Я пожала плечами. Хотелось засмеяться, но при слове “штатив” на ум полезла всякая чертовщина. Не к ночи будет помянута…
– Хотите кофе? – спросила я.
Он кивнул.
Ну да, в участке-то нынче не попьешь, мысленно съязвила я.
О, пресвятая галактика.
Пока я наливала кофе, он подошел к пианино и стал что-то наигрывать одним пальцем. Прислушавшись, я – не без удивления – узнала песню “Je t’aime… moi non plus”. Что это за музыкальные намеки?! Как не стыдно!
Когда я вошла с подносом, у меня, наверное, было что-то такое написано на лице, потому что мсье Патрис тут же отошел от инструмента и, виновато улыбаясь, сказал:
– Не, ну, я, конечно, не Серж Гензбур…
– Да уж, – насмешливо отозвалась я. – Вы чуточку посимпатичнее, хоть и блондин…
Он прищурился.
– Я уже который год пытаюсь понять, почему вы, такая белокурая, не выносите блондинов? Это тоже страшная тайна? Просветите меня, а?..
– Нет уж! – отрезала я. – Не сегодня. Поживите еще в неведении… А знаете, что? У меня моя собственная белокурость в печенках сидит, и давно. Вот пойду завтра к Фреду и покрашусь в зеленый. Или в ярко-розовый…
Мсье Патрис хрюкнул от смеха и прикрыл ладонью рот.
– Я очень хочу на это взглянуть!
– Пейте свой кофе, – я поставила перед ним чашку.
– И выметайтесь? – усмехнулся он.
Я снова пожала плечами. Мне было все равно. Кофе казался горьким. Настроение… на уровне гондорской канализации. И никакая гордость тут не спасет.
Некоторое время мы молчали.
– Лиззи…
Я подняла глаза.
– Я говорил вам, что умею ждать. И я… жду. И еще подожду. Месяц, год, десять лет, вечность…
– Но я не люблю вас! – вырвалось у меня. Видит небо, в ту минуту мне вдруг стало жалко его до слез…
– Вы никого не любите… в этом мире. Стюарт? Вы не любите его, Лиззи. Возможно, он затронул вашу едва пробудившуюся чувственность, но это не любовь. Не обманывайте себя.
Снова это тягостное молчание.
– Мсье Патрис, – сказала я. – Можно вас кое о чем попросить?
– Да? – встрепенулся он.
– Поговорите со мной по-французски, пожалуйста.
Он удивленно приподнял бровь.
– Вам так надоел мой акцент?
Я не ответила. Сама не знаю, что мне в голову взбрело.
– Ну хорошо, – сказал он по-французски. – Лиззи… вот черт, вы не перестаете меня удивлять. Чего доброго, я сейчас покраснею как мальчишка. Семь лет в Англии… и я не думал…
Он допил кофе.
– У меня к вам тоже просьба, и такая же… неожиданная. Вы знаете вот эту песню Джо Дассена? – и он промурлыкал:

Этим вечером птицы летят на юг.
Я ни о чем тебя не просил, ты меня любила.
Ты насмехалась над моим одиночеством;
Я ни о чем тебя не просил, а ты меня бросила…

– Конечно, – сказала я.
Еще бы мне не знать: Дассен перепел Джима Кроче с французским текстом.
– Подыграете мне? – мсье Патрис кивнул на мою гитару. – У вас это лучше получится. Я давно забросил это дело…
Чего ж тут неожиданного…
Голоса у мсье Патриса было еще меньше, чем у меня. Но и в его полушепоте было что-то такое… чувство, я не знаю, душа… Я не выдержала и стала тихонько подпевать. Правда, идиллия быстро закончилась, – как только мы дошли до строчки “Я так любил спать в твоих белокурых волосах”. Тут-то я и поняла, ради чего он все это затеял. И словно окаменела. Почувствовала, как во мне поднимается внутренний протест. Белокурые волосы? Ха! Захотелось отправиться к Фреду не завтра, а сегодня, прямо сейчас, и перекраситься в брюнетку, в рыжую, в серо-буро-малиновую… в какую угодно, только чтобы вот этого всего не было!
Я надеялась, что, перейдя на родной язык, мсье Патрис станет чуточку более искренним. Но вместо этого он впал в сентиментальность. Пытаться завоевать мое сердце… песней?..
Последний аккорд, и в воздухе опять повисла мучительная тишина.
– Мы родились в один день – 5 ноября.
Я не сразу поняла, что он говорит о Дассене. Может, я на несколько мгновений выпала из реальности. Чары музыки… чары прошлого…
– И мне всегда хотелось быть таким, как он, – продолжал мсье Патрис. – Талантливым, успешным…
– И умереть в расцвете лет, – тихо проговорила я. От роковой черты моего собеседника отделяло каких-нибудь шесть лет.
– Что ж! Все мы рано или поздно…
Он помолчал и добавил, понизив голос:
– Лиззи, если я умру, вы вспомните обо мне? Придете на мою могилу? Или я останусь для вас всего лишь тенью из прошлого, не заслуживающей ни малейшего внимания?..
– Мне не нравятся эти разговоры, мсье Патрис, – поморщилась я.
Один плюс: на французском это “мсье” наконец-то оказалось на своем месте. Я знала, что он терпеть не может свое имя. Нет, ну правда… Ромэо (с ударением на последний слог). Как глупая шутка.
– Уже поздно, – он поднялся. – Поеду домой.
И не надоело постоянно таскаться из Лондона в Гилфорд и обратно?.. Я этого, конечно, не сказала. Я уже вообще не знала, что и думать.
Хелен осталась в Детском центре, – у них было вечернее занятие астрономического кружка, и добрая половина ее одноклассников попросилась там же и заночевать. Так что я была одна в своем “кукольном домике”. И я знала, что мне стоит только заикнуться…
Нет, нет, нет.
– Спокойной ночи, – шепнул мсье Патрис, открывая входную дверь.
И в его глазах… что-то…
Тоже знал, стало быть…
Наверное, я и впрямь сошла с ума.
Я вернулась в гостиную и некоторое время сидела, глядя на две пустые чашки.
Потом тряхнула головой и пошла спать.
*
Увидев меня, Фред сделал испуганное лицо и взмолился:
– Господи! Только не стричь!
– Господи! – в тон ему отвечала я. – Как же вы мне надоели, мистер Раджани! Нет, нет, не стричь. Красить.
– О! – Фред оживился. – Это что-то новенькое! Рыжий? Розовый? Фиолетовый?..
Каких-нибудь полчаса споров, и мы остановились на светло-каштановом. Почти как тот несчастный парик за двадцать фунтов, мир его праху…
И первым, кого я встретила, вернувшись в Гилфорд, был инспектор Стюарт.
Я мысленно сжала кулаки и сделала вид, что не замечаю его.
Роль неприступной недотроги давалась мне с трудом.
– Лиззи, что-то не так?..
Я промолчала.
– Вы… обиделись?
И тут я не выдержала.
– А то нет! Я понимаю, служба, пятое, десятое… Но можно же было послать хотя бы паршивую СМС-ку!
Дэниэл широко раскрыл глаза.
– Я же написал вам письмо! Ну, это… бумажное. Мне показалось, так будет правильнее… Я отправил его в тот же день, в перерыве.
– Я ничего не получала, – сердито ответила я.
– Странно… Потерялось, что ли…
Я повела плечом. Каштановые волосы придали мне уверенности.
– Потерялось? Бумажное письмо? В масштабах нашего города? Так не бывает! Ну, ладно, допустим. И что же было в этом письме?
Стюарт заметно смутился.
– Лиззи… Мне нужно время. У меня был серьезный разговор с Гвэн, и я… в общем, я должен разобраться в самом себе. Да, мне нужно время.
– Я подожду, – сказала я.
Месяц, год, десять лет, вечность?..
– Давайте сходим куда-нибудь вечером? – неожиданно выдал он. – Только не в “Зайца”, ради бога… Хотите потанцевать?
Я растерялась. От моей напускной решительности не осталось и следа.
– Д-дэн… я н-не умею т-танцевать, – промямлила я, покраснев.
– А я вас научу! – улыбнулся он.
Что-то сдвинулось в мироздании. Что-то изменилось и во мне самой. Никуда мы, конечно, вечером не пошли. Не дальше моего двора. Я выставила на окно ноутбук с колонками, и, чувствуя себя последней идиоткой, включила “Le jardin du Luxembourg” Джо Дассена. Признаюсь, мелькнула шальная мысль о Серже Гензбуре… но я быстренько ее отогнала. Не хотелось, чтобы Дэниэл подумал, будто я его пытаюсь соблазнить. Или еще что похуже.
И мы какое-то время молча двигались под музыку при свете фонаря, и Дэн одобрительно кивал головой, а я старалась не наступать ему на ноги…
Но когда песня закончилась, я вдруг увидела, что за забором у калитки стоит мсье Патрис. И смотрит на все это безобразие.
А потом разворачивается и ме-е-е-едленно уходит прочь…
Я тут же, не раздумывая, выскочила на дорогу.
– Мсье Патрис!
Он остановился.
Я подбежала ближе.
– Мсье Патрис, вы все не так поняли. Я…
– Мне не нужна ваша жалость, – жестко сказал он по-французски, глядя в сторону.
И пошел дальше. Дальше, дальше, дальше…
Из калитки вышел Стюарт.
– Лиззи, я думаю, на сегодня достаточно…
– Идите, – сказала я.
От ощущения сдвинувшегося мироздания хотелось просто завыть волком… Одно, другое… Что же я делаю не так? В чем моя ошибка? Что и где я упустила? Что упустили сёстры МакМорран в моем воспитании?.. На последний вопрос как раз ответить легко. Они не научили меня строить отношения с людьми. Тем более – с мужчинами… Что, впрочем, неудивительно. Тетя Энджи всю жизнь прожила старой девой. А тетю Филиппу неудачный брак сделал законченной мужененавистницей.
Вот оно и аукнулось…
Хелен отпросилась в гости к МакПушинам, и у меня была еще одна ужасная ночь, полная кошмаров – не во сне, а наяву… Утром я призвала на помощь все свое мужество и поехала в Лондон. В редакцию еженедельника, где работает мсье Патрис. С твердым намерением поговорить – неважно, на каком языке.
Но в редакции его не было.
В маленьком кабинетике, заваленном бумагами, журналами и книгами, сидел Бено Марэ-Лавьолетт и что-то насвистывал.
– О, привет, – обрадовался он, увидев меня. Наверное, выдался скучный денек.
– А мсье Патриса нет? – мое мужество таяло на глазах.
Бено покачал головой.
– Он улетел в Париж. Готовить спецвыпуск про Нотр-Дам.
– Ах да, – пробормотала я. – Конечно. Нотр-Дам…
– Да вы садитесь, Лиззи, – Бено пододвинул мне кресло.
Я села и попыталась собраться с духом. Тщательно отрепетированная речь начисто выбила у меня из головы последние здравые мысли.
– Вы давно его знаете? – спросила я.
– Да, можно сказать, с детства. Он был женат на моей старшей сестре. Прожили всего полгода и развелись со скандалом. Что ж, этот брак с самого начала никому не нравился…
– Он ей изменял? – я почувствовала, что краснею.
Ответ был неожиданным:
– Да нет, скорее, она ему… Им было по двадцать лет. Оба студенты. Дурацкая история.
– А где сейчас ваша сестра?
– В Бельгии. С журналистикой у нее не задалось, пришлось заняться семейным бизнесом, – и, не дожидаясь моего вопроса, пояснил: – У моих родителей кондитерская в Брюсселе.
– Скажите, Бено… – я мысленно обругала себя, но все-таки решилась, – я похожа на вашу сестру? Внешне, я имею в виду?
Он от души рассмеялся.
– Ну, что вы! Элиз высокая, выше меня, – что, в принципе, было несложно. – Нет, вы совсем не похожи. Что за странные вопросы!
“Элиз”, – отметила я про себя.
И встала.
– Бено, можно попросить вас кое о чем? Не говорите, пожалуйста, ему, что я заходила…
Ну, и что теперь делать?..
Париж. Спецвыпуск…
Проклятье, надо было хотя бы спросить, надолго ли…
А этот… со своим гипотетическим письмом… Говорю “гипотетическим”, потому что после “Люксембургского сада” меня внезапно стали посещать сомнения. А было ли оно вообще, это письмо? Как-то… глупо. Бумажное письмо. И кто – Дэниэл, у которого даже список покупок в телефоне…
Ну, а если было? Куда оно подевалось?
Кто-то… свистнул?
О, пресвятая галактика!
Совсем вылетело из головы.
Об этом я подумала уже в Гилфорде.
Ничего, сейчас все выясним. Я выкатила велосипед. Ничего-ничего. Пара кругов по городу, и эта “творческая интеллигенция” от меня не уйдет…
Алекс сидел на скамейке возле Гилфордского замка с привычным блокнотом – мрачный, небритый и взъерошенный, но, к счастью, трезвый.
Увидел меня и вскочил.
– Алекс, – сказала я, слезая с велосипеда. – Я имею все основания подозревать, что вы без спросу взяли вещь, которая вам не принадлежит. Я права?
– Не знаю, о чем вы, – моментально открестился Алекс. Но глаза у него забегали, и я поняла, что не ошиблась.
– Алекс, ну я же вижу, что вы врете. Отдайте письмо, и я никому ничего не скажу.
– У меня нет никакого письма, – буркнул он, глядя в сторону.
– Алекс, ну, кого вы пытаетесь обмануть? Отдайте письмо по-хорошему, – уже настойчивее повторила я.
– У меня нет никакого письма! – с вызовом ответил он.
– Отдайте письмо! – я повысила голос, – пока еще в пределах вежливости.
– У меня нет никакого письма! – почти рявкнул он.
Мы оба замолчали.
– Алекс, – сказала я, подходя ближе. – Отдайте письмо, и я вас… поцелую.
Вот до этого момента я еще допускала вероятность, что никакого письма может и не быть. Но…
Алекс вытащил из кармана конверт и протянул его мне.
Я схватила письмо, убедилась, что оно адресовано мне, привстала на цыпочки и поцеловала Алекса в небритую щеку.
– А… я не понял, – сказал он, и лицо у него сделалось как у обиженного ребенка. – Так нечестно!
– Все честно, – отозвалась я, садясь на велосипед. – Я же не говорила, что поцелую вас в губы!
– Так нечестно! – упрямо повторил Алекс.
– Вы большего не заслуживаете! – отбрила я.
Спрятала конверт поглубже в карман и укатила.
Читать письмо я отправилась… куда? Конечно же, на Маунт-Сэметери.
Это оказалась открытка с очень трогательной лисичкой и каким-то общим текстом с пожеланием счастья. Все свободное место было исписано некрасивым мелким почерком, похожим на мой собственный.
“Маленькая Лиззи, – прочла я. – Простите, что так и не позвонил…”
Я почувствовала, что у меня кружится голова, и прислонилась к дереву. Реальность ускользала. Что-то сдвинулось в мироздании. И что-то изменилось во мне самой. А слова… слова больше не имели значения.
– Я запуталась, – медленно проговорила я вслух. – Видит небо, я запуталась…
Закрыла глаза и постояла так.
Чья-то рука легла мне на плечо.
Полушепот:
– Лиззи, я…
– Молчите, – так же тихо сказала я, по-прежнему не открывая глаз. – Молчите. Обнимите меня, только ничего не говорите… Пусть это будет похоже на неподвижный и безмолвный танец…
– Лиззи, – нотка иронии в шепоте, – но это же кладбище, а не Люксембургский сад!
– Уже неважно, – ответила я.
И уткнулась лицом в его плечо.
Я знала, что, если подниму голову, то увижу непослушную прядь волос, спадающую на лоб, и серые глаза, и чувственные губы, и…
– Поплачьте, Лиззи, – мягко сказал он. – Сегодня можно…
Но плакать не хотелось. Напротив, меня не покидало ощущение, будто все это сон, прекрасный, каким может быть только сон. И только весной. Неяркое вечернее солнце. Негромкий щебет птиц. И едва уловимый цветочный аромат, – как если бы у него в кармане лежал платок, надушенный какой-нибудь фиалкой. Но этого, конечно, быть не могло…
Танец?..
– Уже неважно, – повторила я.

Гальярда? Вольта? В этот скучный век
Мы позабыли таинство движений,
Текучий шепот беспокойных рек
И магию взаимных отражений.

Веди меня под музыку небес,
Кружи в объятьях в лунном свете танца,
Как дымка, что окутывает лес,
Как паруса Летучего Голландца,

Как день и ночь, как песня и как стон,
Как слово, что в устах – необратимо,
Как этот сон, как этот дивный сон,
Мы наяву сольемся воедино.

[Elmice]

Вечером



Бонус

[Elmice]

...вдогонку

[Elmice]

Календарь

Эбби махнулась обувью с подружкой - Софочкой VanKot

[JHforDD]

Elmice, я, к сожалению, воздержусь от комментирования фрагмента. Он написан великолепно, как всегда, и потому особенно цепляет за душу, и слишком сильно кое-что там задевает. Поэтому не смогу подобрать нужных слов, и не перенести свое личное на прочитанное. Извиняюсь ((

В вечерних фотографиях Лиззи всегда есть своя, особенная магия.

[Elmice]

JHforDD,

Скрытый контент: показать

У полной версии стихотворения есть название "Люксембургский сад" и еще одна строфа:

И смолкнет всё. И под покровом тьмы,
Как в пьесе неземного драматурга,
Две статуи, – и это будем мы,
Две тени на аллее Люксембурга.

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Ночные посиделки

Да, Лиззи снова белокурая...

[JHforDD]

Источник цитаты Да, Лиззи снова белокурая...

Почему-то я не удивлена

[Elmice]

JHforDD, я тоже
Все-таки мы долго продержались, почти месяц... Но длинный парик больше нравился мне на фото, чем в жизни. И на ощупь он менее приятный. И "линяет" до сих пор. Да и вообще, с длинными волосами такая морока

[Elmice]

Эбби основательно захватила Лиззину гитару а еще платье и жилетку и мотоцикл
Еще раз спасибо VanKot за подпиленные шарниры!

Справедливости ради, замечу, что по формату она ей подходит лучше. Да и держит Эбби гитару как-то... я не знаю, убедительнее, что ли?..
Надо будет Лиззи сделать какую-нибудь дудку. Пан-флейту, например. Или окарину, как у Тоторо
P. S. Один нюанс - чтобы Эбби, сидя не на кресле и не на стуле со спинкой, не заваливалась назад, пришлось сзади подложить камешек...

[Night_Rain]

Гитару держит, действительно, увереннее

[Elmice]

Night_Rain, у нее шарниры в запястьях не в пример крепче, чем у йоги...
Ну, или я, во всяком случае, не боюсь их сломать...